результат, что называется, налицо.
Я развернул газету. На второй полосе располагалось несколько бравурных репортажей с полей, где полным ходом шла подготовка к битве за сказочный урожай, с машиностроительного завода, готового вновь перевыполнить план, и с подмосковной швейной фабрики, чьи утепленные кальсоны, если верить корреспонденту, носила вся Россия. Третья полоса была отведена под международные новости. Ну, здесь все заголовки были такими, что не имело смысла читать сами статьи. «Ядерный шантаж дяди Сэма», «Новые происки израильской военщины», «Почему Европа нас боится?».
Последняя страница газеты была заполнена курьезными случаями, вроде рождения трехногого теленка в Тамбовской области, а также спортивными новостями, программой телевидения и сводкой погоды. Отдельной колонкой по краю газетного листа шел астрологический прогноз и несколько рекламных объявлений, приглашающих посетить потомственных целителей, гадалок, ворожей и ясновидящих.
Просмотрев таблицу чемпионата России по футболу, я узнал, что Киев, Минск, Тбилиси, Ереван, Алма- Ата, Ташкент и еще целый ряд городов, которые я привык считать сначала столицами союзных республик в составе Советского Союза, а после развала Союза – независимых государств, в данном варианте реальности являлись столицами автономных республик в составе России.
Прогноз погоды обещал несколько ясных, теплых дней.
Программа телевидения была на редкость скучна. Ни одного зарубежного фильма в ней не стояло. Отечественнных тоже было немного, да и те по большей части из собрания «Госфильмофонда». Судя по программе, на Российском телевидении имелось всего три канала, один из которых был учебно- образовательным.
– Тоска смертная, – сделал я свой вывод, возвращая газету Витьке.
– Ну почему же, – лукаво улыбнулся он. – Есть здесь и кое-что радующее взор.
Он свернул газетный лист так, чтобы выделить самый низ четвертой полосы. Внизу, под программой телевидения, мелким шрифтом, на который я даже не обратил внимания, был набран курс зарубежных валют по отношению к рублю, в соответствии с которым доллар сегодня стоил всего 85 копеек.
– Ну как? – весело глянул на меня Витька.
– Если бы у меня в бумажнике было что-нибудь, кроме продовольственных карточек, непременно кинулся бы в обменный пункт, – ответил я.
– Боюсь, что обменных пунктов в этом мире нет, – сказал Витька. – А попытка приобрести зарубежную валюту в банке будет приравнена к государственной измене. – Витька скомкал газету и отшвырнул ее на газон. – Нужно поскорее убираться отсюда.
– Согласен, – кивнул я. – Но только сначала нужно решить, как лучше это сделать.
– У нас же есть клиппер.
– Мы не умеем им пользоваться. И однажды это едва не стоило нам жизни.
– Багровый мир? – с пониманием посмотрел на меня Витька.
Я молча кивнул.
– Разве у нас есть другие варианты?
– Не знаю, – честно признался я. – Но в чем я почти уверен, так это в том, что, просто двигая курсор по шкале клиппера, мы почти не имеем шансов отыскать тот вариант реальности, который привыкли считать доминирующим.
– Я хотел бы вернуться в наш мир, – сказал Витька.
– Разве это не одно и то же?
– Не знаю, – пожал плечами Витька.
И, черт возьми, он был прав. Я сам для себя решил, что тот мир, который я привык считать своим, является доминирующим в бескрайнем потоке возможных вариантов реальности. Нормальный человеческий эгоцентризм: там, где стою я, там должен находиться и пуп земли! Однако ни Парис, ни Одиссей ни разу не затрагивали эту тему. Не знаю, как пару дней назад я отреагировал бы на мысль о том, что наш вариант реальности является чем-то вроде запасного пути, про который давно уже забыли диспетчеры. Но сейчас, честное слово, мне это было абсолютно безразлично. Я повидал уже немало возможных вариантов реальности, и ни один из них не показался мне настолько привлекательным, чтобы возникло желание остаться в нем навсегда. Что уж говорить о вариантах вроде того, в котором мы находились в данный момент, откуда хотелось убраться как можно скорее.
Глава 26
– Ты заметил, что за все время, пока мы отдыхаем здесь на скамеечке, реальность ни разу не изменилась? – спросил я у Витьки.
– Пожалуй, ты прав, – подумав, согласился Витька. – Хотя мы могли просто не заметить каких-то незначительных перемен.
– Я лично никаких изменений реальности не заметил, – вставил свое слово Менелай, которому, похоже, было обидно, что о нем все забыли.
– Это значит, что Одиссей потерял нас из виду, – сказал я.
– Или же просто потерял к нам интерес, – предложил свой вариант Витька.
– У нас его клиппер.
– А нужен ли он ему?
– Клиппер Одиссея был нужен Парису.
Витька ненадолго задумался.
– Верно, – кивнул он. – Если даже мы по той или иной причине не представляем более никакого
