– Я еще и в магазин зашел, – продолжал между тем Витька. – Там – голяк. Только яйца, соль, макароны и какая-то крупа. Масла и мяса нет даже по талонам. Водка в винном отделе имеется, а вот воды никакой нет – ни минеральной, ни лимонада. Видимо, здесь пьют только воду из-под крана.
Витька распечатал пачку сигарет – для этого ему пришлось разорвать ее сбоку – и достал приплюснутую сигарету без фильтра. Осторожно понюхав ее, Витька скривил презрительную гримасу. Но все же сунул сигарету в рот и, взяв у меня спички, прикурил.
Сделав всего затяжку, Витька закашлялся и сплюнул на землю.
– Ну и дрянь, – прохрипел он. – Могу поспорить, что настоящего табака в той смеси, что набита в сигареты, не больше пяти процентов.
Сказав это, он снова сунул сигарету в рот и затянулся.
– Никогда не мог понять пристрастия людей к табакокурению, – заметил Менелай.
– Я тоже, – поддержал я его.
– Что? – удивленно глянул на меня Витька.
– Менелай вернулся, – заявил я.
– А… – Витька снова затянулся. – Ну и что он может нам сообщить?
– Он предлагает рассказать пару анекдотов о Парисе, – сказал я.
– Отлично, – с готовностью кивнул Витька. – С удовольствием послушаю.
– Дело было в Микенах, – тут же начал Менелай. – Парис нашел себе шлюху и…
– Не сейчас, – перебил я спартанского царя.
– Мне показалось, что ваш друг хочет послушать мой анекдот, – с досадой, но одновременно и с вызовом произнес Менелай.
– Да пусть рассказывает. – Витька еще раз затянулся, бросил недокуренную сигарету на землю и раздавил ее носком ботинка.
– Ты намерен остаться здесь навсегда? – спросил я у него.
– Лучше сразу же пристрели меня, – не задумываясь ответил Витька.
Я машинально хлопнул ладонью по внутреннему карману куртки, в котором лежал пистолет. Оружие было на месте. Где-то на самом краю сознания промелькнула коротенькая мысль, что от пистолета, наверное, лучше бы избавиться. В борьбе с теми врагами, которых мы успели себе нажить, он вряд ли поможет, а вот в какую-нибудь неприятную историю попасть из-за него можно совершенно запросто. Но я почти не обратил внимания на эту мысль, решив, что сейчас главное другое.
– Анекдоты оставим на потом, – сказал я. – Ты выяснил, где мы находимся?
– Как выясняется, прошли мы немало, но двигались не в том направлении. Я полагал, что мы должны выйти на Петровский бульвар, а мы оказались почти в самой середине Сретенского. – Витька махнул рукой в сторону проходившей за деревьями дороги. – Кстати, газеты здесь тоже бесплатные. Вот только выбор невелик.
Витька достал из-под куртки скрученную в трубочку газету и кинул ее мне на колени.
Газета называлась не «Правда», как предсказывал Витька, а «Истина». Впрочем, различия этих двух газет заключалось только в названии и формате газетной полосы. «Истина», которую я держал в руках, была похожа на заводскую малотиражку или на «Пионерскую правду», если кто еще помнит такую газету. В подборе же материалов, их подаче и оформлении «Истина» была точной копией «Правды» начала 80-х.
С первой полосы газеты на меня смотрел человек с вялым, безвольным лицом, маленькими тусклыми глазками, срезанным подбородком и жидкими, старательно зачесанными назад волосами. Несмотря на невзрачность данного персонажа, его портрет был напечатан во всю полосу. Взглянув на него, я не смог удержаться от удивленного возгласа:
– Это же наш президент!
– Нет, это их президент, – поправил меня Витька. – Хотя вполне мог бы быть и нашим, окажись данный вариант реальности доминирующим.
Под портретом большими красными буквами была набрана цитата из какого-то выступления президента: «Нам нужен мир во всем мире и порядок в своей стране».
– Ну как? – спросил Витька.
– Впечатляет, – ответил я.
– Я бы этому человеку не то что страну, а сандалии свои не доверил бы, – заметил Менелай. – Непременно стащит. При взгляде на это лицо у меня складывается впечатление, что в вашей стране, уважаемый Анатолий, у всех граждан серьезные проблемы со зрением.
– Почему? – не понял я.
– Как я понимаю, президента у вас выбирают прямым всенародным голосованием? – спросил Менелай.
– Да, вроде того, – не очень уверенно ответил я, вспомнив о последних выборах.
– Не нужно быть выдающимся физиогномистом, чтобы понять, что от человека, изображенного на фото в газете, в котором вы признали своего президента, не следует ожидать ничего хорошего. Это в высшей степени несамостоятельный персонаж, привыкший исполнять чужие приказы. К тому же он явно лжив и двуличен. И тем не менее ваш народ избрал его своим лидером. Как это могло случиться?
– Для меня это такая же загадка, как и для вас, – ответил я, ничуть не покривив при этом душой.
На последних выборах из всех моих знакомых за нынешнего президента не голосовал никто. А
