Водитель в раздумье стукнул пару раз пальцами по рулевому колесу.
– Это о вас, должно быть, минут пять назад передавали на милицейской частоте, – сказал он.
Это был не вопрос, а утверждение, поэтому Витька и не стал ничего отвечать.
– У нас в депутатских машинах приемники берут частоту, на которой милицейские посты переговариваются между собой, – объяснил водитель, постучав пальцем по шкале встроенной в панель радиомагнитолы «Пионер».
– И что о нас говорили? – поинтересовался я.
– Сказали, что сбежали двое вооруженных преступников, совершивших бандитское нападение на сотрудника милиции, – ответил водитель.
– Нападение, – криво усмехнулся Витька. – Да этот олух сам на нас напал.
– Не сомневаюсь, – спокойно произнес в ответ водитель. После этого он поднял руку, чтобы поправить зеркало заднего вида, и спросил: – Так куда вам нужно?
– Молчать! – дернувшись на заднем сиденье, пьяно заорал депутат. – Никакой помощи врагам и моральным вырожденцам! Сдадим этих… – Он снова ввернул длинную, с трудом поддающуюся дешифровке фразу, весьма нелицеприятно характеризующую нас с Витькой. – Сдадим их милиции на ближайшем посту! – Депутат Рандыбин призывно, как Ильич, выбросил руку вперед.
– Сами видите, Иван Васильевич, – спокойно ответил ему водитель, – я делаю это только под угрозой оружия.
– К черту оружие! – взмахнул рукой депутат. – Удавим всех сволочей голыми руками! Я каждой гниде нерусской лично голову оторву! Вот так!.. Так!.. Так!..
При этом депутат Рандыбин быстро прикладывал один кулак к другому, совершал обоими короткое вращательное движение, после чего резко разводил их в стороны. Должно быть, именно так он собирался расправляться со своими, судя по всему, весьма многочисленными врагами.
– Успокой его, Менелай, – устало вздохнул Витька.
Депутат Рандыбин получил оплеуху от полтергейста по имени Менелай и вновь на какое-то время затих, откинувшись на спинку сиденья.
– Так куда едем? – снова повторил свой вопрос водитель.
– Поезжай прямо до Чистопрудного бульвара. Там я тебе покажу, куда ехать дальше.
– Не советую, – в своей обычной спокойной манере ответил водитель. – Чистопрудный бульвар уже перекрыт милицией в самом его начале, возле станции метро «Кировская». Командуют там скорее всего гэбисты, а эти могут остановить для досмотра даже нас.
– Ничего святого нет у людей, – буркнул с заднего сиденья депутат Рандыбин, после чего звучно икнул.
– А как лучше? – озадаченно посмотрел на водителя Витька.
– Все зависит от того, куда вам нужно, – ответил тот.
Витька раздумывал недолго.
– Нам нужно попасть на Маросейку, – сказал он.
– Это где же? – озадаченно сдвинул брови водитель.
– Улица Богдана Хмельницкого, – поправил я своего приятеля.
– А, тогда понятно, – кивнул водитель.
– Там есть небольшой переулок, примерно в середине улицы, – добавил Витька.
– Понятно, – снова кивнул водитель. – В таком случае нам лучше будет вернуться назад, проехать по улице Мархлевского, а затем через Кривоколенный и Армянский переулки выехать на Богдана Хмельницкого.
Водитель посмотрел на Витьку, ожидая, что он скажет в ответ на такое предложение.
Витька посмотрел на меня.
Я пожал плечами.
– Сколько это займет времени? – спросил у шофера Витька.
– Минут пятнадцать, – ответил тот. – Но зато можно быть почти уверенными, что мы не налетим на кордон.
– Почти? – прищурился Витька.
– Почти, – спокойно ответил водитель. – Если вам нужна стопроцентная гарантия, поищите кого-нибудь другого.
– Едем. – Витька не очень решительно, но вполне определенно махнул рукой, в которой у него был зажат пистолет.
– Гад, Андрюха. – Депутат, лежавший на заднем сиденье, попытался было приподняться, но, вспомнив о том, чем закончились две предыдущие попытки, снова упал на спинку. – Гад. С врагом сотрудничаешь, гнида.
– Все только для блага народа, Иван Васильевич, – спокойно ответил шофер, глядя на своего патрона в зеркальце заднего вида. – Я ведь о вашей безопасности пекусь. Ведь, если что, эти бандиты первым делом вас же и пристрелят. Что я – простой водила, а вы – воплощение народных чаяний. Что будет со страной без вас, Иван Васильевич?
