– А я почем знаю, – усмехнулся Гупи. – Слоник, отдай Шреку автомат. А то у него кровосос винтовку отобрал.
До утра все было тихо. Только собачьей мочой сильно воняло.
Время от времени появлялись бродячие зомби. Если какой из них особо настойчиво лез в окоп – получал прикладом по черепу. Три плоти ходили кругами, то приближаясь к окопу, то снова убегая. В конце концов одна из них пропала – Гупи только визг услыхал. То ли кровосос ее прихватил, то ли зомби кучей навалились.
Шрек сидел молча на своем месте и сосредоточенно наблюдал за вверенным ему участком – сказывалась армейская выучка. Фондю начал было приставать к сталкеру с дурацкими вопросами – как черный пес управляет слепыми псами? можно ли в одиночку справиться с кровососом? зачем зомби жрут, ежели у них все внутренности сгнили? Но Гупи велел ему заткнуться. Ему самому было о чем подумать.
Кровосос, объявившийся поблизости от окопчика, спутал все его планы. Гупи рассчитывал утречком, как только рассветет, смотаться от этих сумасшедших. Он намеренно назначил Муху в третью смену – насколько Гупи успел понять «монолитчика», тот не будет возражать, когда проснувшийся раньше остальных сталкер вылезет из окопа, чтобы нужду справить. А если и почует измену, все равно стрелять в спину не станет. Пока Муха растолкает сонных Рикошета с Вервольфом, пока объяснит им, что к чему, – Гупи уже далеко уйдет. Автомат он, естественно, с собой прихватит – это ж Зона, здесь даже писают с оружием в руках и со снятым предохранителем. В жилетных кармашках у Гупи имелось шесть запасных обойм. Еще два пистолета с дополнительными обоймами и пять гранат – три противопехотные и две нелетальные. Пакет сухпайка, чудо-инъектор, что он у Стивена умыкнул, баллончик с антисептическим и анестезирующим спреем «Зум» и прочую необходимую в дороге мелочь Гупи успел незаметно рассовать по карманам. Рюкзак и контейнеры с бирюльками придется этим волкам оставить – жалко, конечно, но жизнь дороже. Добравшись до схрона на Янтаре, Гупи экипируется как следует – Рикошет со своими дружками не нашли все сталкерские заначки, – и двинет в бар Крыса. Явится он туда без бирюлек, зато посмешит ребят историей о безумцах, отправившихся на поиски Монолита. А может, кому и карту, что в памяти накрепко отпечаталась, толкнуть удастся. Дураков-то в мире полно. В Зоне их, понятное дело, меньше. Просто потому, что дураки здесь недолго живут. Но все равно встречаются.
Вот такой замечательный план был у Гупи.
Теперь же, когда поблизости бродил кровосос, от плана остались только воспоминания. Кровосос был хитер. Кровосос был коварен. И, сверх того, он был зол на ранивших его людей. К утру он полностью восстановит силы и, не раздумывая, нападет на брошенного всеми одиночку – ему ведь не объяснишь, что Гупи сам решил от всех сбежать. А отбиться от кровососа, имея только автомат и пару боевых гранат – задача почти нереальная. Единственный вариант – завести его в ловушку и, не дав опомниться, добить. Но Гупи здешних мест не знал, и подходящей ловушки на примете у него не было.
Так и не придумав выход из создавшейся ситуации, Гупи сдал дежурство Мухе, завернулся в маскхалат, улегся поплотнее к стенке и моментально заснул. Была у него такая замечательная особенность – когда появлялась возможность поспать, он все проблемы и заботы из головы выкидывал. Как будто и не было их. И спал после этого, как младенец, легко и без сновидений.
Его разбудил усилившийся дождик. Противный, холодный – аж скулы сводило. Если бы не тучи, плотной, сплошной пеленой затянувшие небо, было бы уже светло. А так лишь серый сумрак плыл над землей.
Помимо дежурных, не спал только Вервольф. «Грешник» сидел у стенки окопа, поджав под себя ноги, и, пряча в кулак, смолил сигарету.
Гупи закинул автомат за спину и вылез из окопа.
Черт, как же ему хотелось сейчас нырнуть под ветки изуродованных Зоной вишневых деревьев и рвануть к перелеску! И окажись на месте Гупи менее опытный сталкер, он так бы и поступил. Ведь даже погода была на его стороне! Но кровосос – тварь поганая! – сидел где-то неподалеку и ждал. Гупи ни секунды в этом не сомневался. Хотя детектор жизненных форм монстра не фиксировал. Но Гупи знал, что этот урод здесь! Он будто запах его чувствовал. А потому, справив нужду, Гупи вернулся в окоп.
– Не пора остальных будить? – спросил его Муха.
– Погоди малость, – Гупи посмотрел на часы. – Еще с полчасика. Пусть как следует рассветет.
– А может, и распогодится заодно, – недовольно буркнул Вервольф.
Гупи тоже не нравился дождь. Но поскольку на сей процесс он никак повлиять не мог, то принимал дождь как должное. Льет себе – и пусть льет. Когда-нибудь да перестанет.
Гупи достал из рюкзака банку саморазогревающихся консервов – кролик с рисом и сладким перцем – и дернул за кольцо на крышке. Выждав, как полагалось, минуту, сталкер снял крышку и достал из кармана ложку.
В отличие от большинства взрослого населения, Гупи нравилась консервированная пища. Может, потому, что он вообще ничего не понимал в хорошей еде. Ел без особого разбора что под руку подворачивалось. И только удивлялся, когда слышал от других, что от еды можно еще и удовольствие получать. Вот кофе – это да! Но сейчас для кофе не время. Да и не место. От Вервольфа так разило собачьей мочой, что даже запах свежесваренного кофе вряд ли перебил бы эту вонь.
До блеска выскоблив консервную банку изнутри, Гупи кинул ее за бруствер. Вытер ложку носовым платком – не очень чистым, зато своим, – и спрятал в карман рюкзака.
– Ну, как? – покосился на сталкера Вервольф.
– Нормально, – ответил Гупи, хотя и не понял, что именно имел в виду «грешник».
Проснулся Рикошет. И первым делом принялся распихивать отмычек. Из-за поднятого им шума проснулись и американцы. Но ежели вояки выглядели хоть куда, то отмычки – хуже некуда.
У Трепла воспалилась и начала гноиться прокушенная зомби щека. Да так, что бедняга даже есть не мог. С трудом высосал из пакетика жидкий мясной концентрат.
– Ты вчера антисептиком рану обработал? – спросил у отмычки Муха.
– Да, – не глядя на «монолитчика», кивнул тот.
Муха подошел к Треплу, подцепил ногтем пленку биоклея на его раненой щеке и резко дернул. Трепло заорал, будто ему зубы пассатижами рвали. Из-под сорванной пленки потек гной.
