– Ну, ты, Гупи, и голова! – восхищенно вскинул брови Рикошет. – Я бы до такого не додумался!
Он произнес это так громко, что все посмотрели в его сторону.
«Монолитчик» сделал успокаивающий жест рукой – все, мол, нормально.
– Поэтому-то я по Зоне хожу, а ты в своем тренировочном лагере сидишь, – усмехнулся сталкер. – В Зоне всякую вещь, даже ту, что на первый взгляд никчемной кажется, нужно с умом использовать.
Откинув маскировочную сетку, Гупи поднялся во весь рост и посмотрел по сторонам. В пяти шагах от бруствера, опершись согнутыми руками о голые коленки, сидел зомби в драной гражданской одежде и с тоской смотрел на сталкера. Гупи наклонился, вытянул из рюкзака полпачки галет и кинул зомби.
– На, похрусти!
Зомби схватил упаковку и принялся крутить ее в руках, соображая, как бы добраться до содержимого.
– Тебе нравятся зомби? – спросил, посмотрев на мертвяка, Шрек.
Гупи не нравились зомби. Но он испытывал к ним странное, болезненное сострадание. Почему? Об этом Гупи никому не рассказывал.
– Вот доберемся до Дэд-Сити, там этих зомби столько, что стреляй – не хочу, – сказал Гупи.
И сам удивился. Из его слов следовало, что он вместе со всеми идет в Дэд-Сити.
А что? Конечно же, идет.
Можно подумать, кто-нибудь его отпустит.
Дэд-Сити был для Гупи точкой невозврата. Оттуда он еще мог один, рассчитывая лишь на собственные ресурсы, добраться до знакомых мест. После – уже нет. После у него останется только одна дорога – вместе со всеми к Монолиту. А там слезно просить эту черную громадину, чтобы она вернула его назад, в бар Крыса. Ну, и если нетрудно, пусть еще контейнеры всякими разными бирюльками набьет. Но для начала – кофе. Настоящего, крепкого, свежесваренного кофе. Ему ведь это, наверное, ничего не стоит.
Гупи усмехнулся глупым мыслям.
– Почему зомби собираются в Дэд-Сити? – спросил Шрек.
Тем временем мертвяк, которому Гупи кинул галету, вытянул одну штуку из пачки. Но пальцы его были настолько неловкими, что галета разломилась на несколько кусочков, упавших на землю. Зомби принялся щепотью собирать кусочки галеты с мокрой земли и вместе с грязью запихивать в рот.
– Кто их знает, – пожал плечами Гупи. – Может быть, на них «дятел» воздействует?
– Дятел? – непонимающе переспросил Шрек.
– Так называют радар, работающий в Ржавом лесу, – объяснил Гупи.
– Для чего нужны эти радары?
– Кто бы мне объяснил, – усмехнулся Гупи. – Говорят, это какие-то секретные военные разработки.
– И они до сих пор работают?
– Выходит, что так… На Янтаре радар точно людей по башке бьет.
– Янтарь, Ржавый лес… Сколько всего радаров в Зоне?
– Есть еще один, в районе атомной станции.
– Может быть, это защита? – задумчиво произнес Шрек.
– От кого? – не понял Гупи.
– От таких, как мы, кто хочет до Монолита добраться.
– Да ну тебя, Шрек, – кисло скривился Гупи. – Я думал, ты поумнее других будешь. А по-твоему выходит, что Монолит тоже военные создали. Так, что ли?.. Изобрели машину, исполняющую желания, и ничего лучше не придумали, как только засунуть ее на территорию взорвавшейся атомной станции!
Шрек озадаченно потер пальцем переносицу.
– Вот именно! – показал ему палец Гупи. – Подумай над этим как следует!
– Эй, Гупи! – окликнул сталкера Рикошет. – Хорош мне бойцов разлагать!
– Да ну вас к черту! – раздраженно махнул рукой сталкер. И зло, витиевато выругался в довесок.
Рикошет дал команду вылезать из окопа и строиться.
Гейтс выдал всем противорадиационные пилюли. У Гупи свои имелись, но он и от дармовой отказываться не стал.
Место впереди колонны, как и накануне, занял Муха. Следом за ним Рикошет поставил Трепло с перекошенной рожей. За ним – Гупи. А сам встал позади сталкера. Гупи так и не понял, то ли «монолитчик» не доверяет ему и хочет все время держать на прицеле, то ли решил, что сталкер-одиночка может оказаться полезен как помощник проводника. Замыкали колонну Фондю, Вервольф и отчаянно хромающий Слоник.
Шедший последним, Слоник изо всех сил старался не отставать. Зубы его были крепко стиснуты, глаза прищурены, на висках выступал пот; глядя на отмычку, можно было представить себе, насколько ему больно. Перед выходом Муха хотел сделать Слонику инъекцию тетракордона, но Рикошет запретил, сославшись на наркотический эффект обезболивающего. На самом же деле он решил, что не стоит переводить дорогостоящее лекарство на смертника. Исходя из тех же соображений, а вовсе не движимый заботой о ближнем, Рикошет велел двум другим отмычкам и воякам перераспределить между собой груз, что тащил Слоник. А автомат Слоника так и остался с ночи у Шрека.
