как звучал ее голос, позволяло предположить, что делала она это без особого энтузиазма, просто по привычке. Похоже, ей вообще не было дела до того, что думал о ней Ири.
– Хозяева! – Ше-Кентаро размашисто стукнул кулаком в доски над головой. Костяшки, конечно, разбил, ну так что ж. – Хорош орать, оглашенные! Есть давайте!
Наверху – тишина. Ни единого шороха, ни одна половица не скрипнет. Как будто Ири и Мейт стоят, замерев в ожидании, что еще скажет запертый в погребе пленник? Спустя минуту-другую что-то негромко забубнил Ири. Слов не разобрать, да Ону и не прислушивался как следует. Не все ему пока было ясно, но кое-что он начал понимать. Теперь ему нужно просто подумать. Ему стали понятны обвинения, которые выдвигала против него Мейт. Ше-Кентаро не помнил ее, но не исключал возможности того, что именно он забрал ее больных родителей. Почему бы и нет? Сколько варков он сдал са-туратам за все то время, что работал ловцом? Статистикой Ше-Кентаро не увлекался, но счет шел не на десятки даже, а на сотни. Сейчас Ону, пожалуй, не смог бы вспомнить лицо ни одного из тех варков, с которыми ему пришлось иметь дело. Он даже не помнил лица старшего инспектора управления са-турата на Предрассветной улице Торо Ше-Марно, убитого психопатом. Ше-Кентаро целенаправленно воспитывал в себе это качество, потому что всегда, сколько он себя помнил, придерживался мнения, что прошлое должно принадлежать только прошлому. А воспоминания – это вирусы прошлого, которые стремятся размножиться в настоящем и таким образом убить будущее. Человек, который все время оборачивается назад, рискует разбить голову о столб на дороге.
Тихие, осторожные шаги над головой. Ири, а следом за ним Мейт – Ше-Кентаро легко мог различать их шаги – проследовали в другую комнату.
Ше-Кентаро отполз на четвереньках в сторону и сел, привалившись спиной к дощатой стенке. Так вот почему вас двое, сказал он, посмотрев на призрачные силуэты Сун и Шор. Призраки ничего не ответили, но Шор подошел к нему поближе и положил голову на вытянутую ногу Ше-Кентаро. Ону осторожно погладил призрака по большой лобастой голове. Хорошо, с Мейт все более или менее ясно. Девушка легко поддавалась внушению, и, если бы Мейт была одна, то с ней, пожалуй, удалось бы наладить контакт. Она хотела отомстить, но убийство не входило в ее планы. До того как она, по собственному признанию, случайно встретила Ше-Кентаро на улице, Мейт скорее всего и вовсе не знала, кому собирается мстить за то, что осталась сиротой. Виновных в том было множество, начиная с ва-цитика, который не делал ничего, что могло бы реально облегчить участь варков, предпочитая вместо этого делать вид, будто в славном государстве Кен-Ове такой проблемы вообще не существует, и заканчивая районным санитаром, проводившим плановое медицинское освидетельствование жильцов дома, квалификации которого оказалось недостаточно для того, чтобы своевременно поставить правильный диагноз. Случайно встреченный на улице ловец превратился для Мейт в персонифицированное зло, в душегуба, на котором лежит ответственность за все те беды, что преследовали ее после распада семьи.
Но какова была роль Ири в этой истории, для Ше-Кентаро оставалось загадкой. Сначала он было предположил, что Ири взялся помочь Мейт по-дружески. Быть может, у него тоже имелись темные воспоминания, связанные с варками и ловцами? Но нет, не таков был Ири. Для того чтобы пойти на серьезный риск – как ни крути, похищение человека это все же преступление, – он должен был иметь очень веские причины. Хорошим объяснением всему могли бы стать романтические отношения – чего только не сделаешь ради благосклонности любимой девушки. Но, тщательно взвесив все «за» и «против», Ше-Кентаро пришел к выводу, что Ири и Мейт могло связывать все, что угодно, только не стремление сделаться ближе друг другу. Тогда в чем заключался интерес Ири? Ше-Кентаро снова погладил Шора по голове и посмотрел на сидевшего чуть в стороне Суна. Ири настоятельно требовал, чтобы Мейт задала пленнику вопрос о призраках. Какое ему до них дело?
Снова шаги наверху. На этот раз быстрые, торопливые – Ири не шел, а почти бежал. А добежав до крышки люка, что есть сил ударил в нее ногой. Должно быть, думал, что пленник сидит на прежнем месте.
– Эй! Палец покажи!
– А ты мне его не откусишь? – насмешливо поинтересовался Ону.
Пауза.
Наверное, Ири пытался отыскать смысл в словах пленника. А может быть, просто думал, как бы ответить похлестче. Но, видно, так ничего и не придумал, потому что сказал только:
– Я еду принес. – И все.
Даже ногой не топнул, как обычно.
– Послушай, Ири, – начал неспешно Ше-Кентаро. – Мейт высказала мне свои претензии. А ты все молчишь. Стесняешься, что ли?
– У меня нет к тебе никаких счетов, – поспешно, слишком поспешно ответил Ири. А значит, соврал.
– Да ну? – удивился Ону. – Что ж ты тогда грех на душу взять решил?
– Не твое дело, – буркнул Ири.
Вроде как нет у него желания говорить на эту тему. Но ведь не уходит, стоит на месте – ждет продолжения, зараза.
– Одного взять в толк не могу, – задумчиво произнес Ше-Кентаро.
И умолк, не закончив фразы.
– Чего? – не выдержал-таки Ири.
– Зачем ты связался с этой глупой бабой?
– Ты о Мейт? – не понял, вроде как, Ири.
– Ну, ты же был здесь, когда она со мной разговаривала, слышал, какую она дурь несла. – Ше-Кентаро усмехнулся и даже головой в темноте покачал – в роль вошел. – Слышал ведь, Ири?
– Ну?
Купился, дурак!
– Хочешь сказать, что тебя вдохновляют ее бредни о мести? – И не дожидаясь ответа, закричал: – Да ни за что не поверю!
– Не кричи, – предупредил Ири. – В соседней комнате все слышно.
