Ани улыбнулся. Выходит, они охотились не за ним, а за его призраком? Безумцы.
Мейт совету Ири не последовала.
– Я хочу услышать твою исповедь, ловец, – произнесла она, вновь склонившись над люком.
– Ты разве толкователь? – усмехнулся Ше-Киуно.
– Для тебя – да, – ответила Мейт.
– Я не верю в Ше-Шеола, – покачал головой Ани.
– Тогда я стану для тебя Хоп-Стахом.
– Ну, это уже ближе к истине, – согласился Ше-Киуно. – Что именно ты хочешь услышать?
– Все. От начала до конца.
– Ребята, а вы меня, часом, ни с кем не перепутали?
Еще один вопрос, подсказанный призраками. Пусть глупый по сути, он был задан таким уверенным голосом, будто Ше-Киуно и в самом деле верил в то, что похитители могли спутать его с тем, кто был им действительно нужен. И снова после того, как он задал вопрос, наверху возникло замешательство. И снова Ири потребовал от Мейт:
– Спроси его о призраках.
Что ему дались эти призраки?
И снова Мейт проигнорировала требование Ири. Похоже было, что вовсе не мир и согласие скрепляют взаимоотношения этой парочки. Каждый из них хочет что-то свое. Но почему-то оба рассчитывают получить то, что каждому из них нужно, именно от Ше-Киуно. А он ведь обычный человек, на чудеса не способный.
– Я пока еще сама не знаю, что хочу сделать с тобой. – Мейт не произносила слова, а будто выплевывала их, как слишком горячее пюре, обжигающее язык, – смесь отвращения и страха.
Неужели она боится его, даже когда он сидит в погребе? Или девушку пугает то, что она собирается сказать? Нет, объяснил Ше-Киуно призрак, которого он называл Шор, она боится того, что уже сделала. А Ири? – спросил у призрака Ани. Ири не боится, ответил Сун, он сумасшедший. Значит, я не смогу с ними договориться? Ты рассчитывал на это?
– Ты решил провести меня, прикинувшись антикваром. – Мейт усмехнулась: не вышло, мол. – Я про тебя все знаю. Ты – ловец! – Пауза. Ани тоже молчал. – Почему ты не хочешь в этом признаться?
– Потому что это не так.
Ше-Киуно даже не старался быть убедительным, понимая, что затея все равно безнадежная. Девчонка вбила себе в голову какую-то дурацкую идею и теперь пытается реализовать ее. С его, Ани, помощью. Может быть, она тоже сумасшедшая, как и ее дружок? Нет, ответил Сун. Тогда чего она от меня хочет? Призраки ничего не ответили. Не хотели говорить или не знали? Скорее всего не знали – призраки ведь тоже не всеведущи.
– Я слежу за тобой уже полтора больших цикла.
– Серьезно?
На этот раз Ани был по-настоящему удивлен. Если Мейт ничего не придумывает, то странно даже, что за полтора больших цикла он ни разу не обратил внимания на ее роскошную рыжую шевелюру. Ше-Киуно нравились женщины с рыжими волосами.
Мейт словно и не услышала его изумленного возгласа.
– Два-три раза за малый цикл ты отправляешься на охоту за варками. Или как ты это называешь? – Ани услышал, как девушка усмехнулась – презрительно. – Ходить на работу?
– Наверное, если бы я был ловцом, то именно так это и называл бы, – ответил Ше-Киуно.
– Вот-вот, ты считаешь, что просто ходишь на работу. А потом, получив деньги за людей, обреченных тобой на смерть, ты возвращаешься домой и превращаешься в добропорядочного антиквара. Наверное, чтобы соседей не смущать? А, Ани?
– Потрясающая история. – Ше-Киуно дважды вяло хлопнул в ладоши. – Добавь то, что я сам страдаю синдромом Ше-Варко, и любая кинокомпания с радостью ее у тебя купит.
– Ты сумасшедший.
– Да? А я думал, что меня похитила парочка психов. – Ше-Киуно вытянул шею, пытаясь лучше разглядеть то, что попадало в полосу света. – Эй, Ири, кончай прятаться! Иди сюда, я покажу тебе своих призраков!
Ше-Рамшо даже не выглянул из-за поднятой крышки люка – сидел на корточках и молчал.
– Ири!
– Держи!
Что-то упало на пол рядом с Ше-Киуно.
Ани провел рукой по земле и зажал в ладони две ампулы с ун-аксом – конечно, с ун-аксом, с чем же еще?
– Тебе это было нужно? – прозучало насмешливо.
Значит, перед уходом они обшарили квартиру. Что ж, и на том спасибо, что ун-акс прихватили. Ше-Киуно не боялся умереть, но хотел умереть достойно. Ани было страшно даже представить свое заживо разлагающееся тело, корчащееся в вонючей луже собственных испражнений. Омерзительно, пусть даже сам он уже не будет осознавать, что происходит. Ше-Киуно настолько живо представил себе то, как умирает
