Вот и все.
– И вы ничего не знали о живых мертвецах?
– За других говорить не стану, но я точно не знал. Мы – летный состав. Наша задача – привести корабль в указанную точку пространства. Все. Остальное – не наша забота. Мы практически не контактировали с командой, работавшей на планетах. Для нас, летунов, пехота – это люди второго сорта.
– А третий сорт есть?
– Конечно – гражданские.
– Смеешься?
– А что, похоже?
Дик в последний раз провел лопатой по заполненной глиняной смесью форме. Оставив лопату, он взял форму с одной стороны, Эрик – с другой, вместе они приподняли ее, перевернули и вывалили мягкие, сырые заготовки для кирпичей на металлический лист.
– Сколько человек было в команде, работавшей с заключенными?
– Точно не знаю, но не больше пятнадцати.
– Включая доктора и сержанта?
– Ага.
– Не так уж и много. – Эрик задвинул кирпичи в печь. – Беда только, что среди нас почти нет настоящих бойцов.
– Ты что, – усмехнулся Дик, – думаешь о том, чтобы захватить челнок?
– А почему бы и нет, – Эрик снял рукавицу и почесал шею. – На челноке не больше половины тюремной команды. Семь человек. Ну, пускай, восемь. Это включая доктора. Мы что, не справимся с ними?
– У них оружие.
– У нас тоже есть оружие.
– Самодельные ножи и луки.
– В ближнем бою нож лучше трассера.
– Кто тебе это сказал?
– Ну, мне так кажется, – отвел взгляд в сторону Эрик.
– Вот из-за таких дилетантов, – усмехнулся Дик. – Которым постоянно что-нибудь кажется, как раз и провалилось восстание первой колонии.
– Не знаю, не знаю, – не глядя на Дика, покачал головой Эрик.
– Чего ты не знаешь?
– Мне кажется, – осторожно и деликатно начал Шипов, – история, что поведал вам Юрий, не соответствует тому, что произошло на самом деле… Я не хочу сказать, что он намеренно хотел ввести вас в заблуждение, – тут же счел нужным оговориться Эрик. – Он был тяжело болен, фактически умирал… Возможно, он и сам верил тому, что говорил…
– Что не так в его истории? – перешел к конкретике Дик.
– Я сам ее слышал только в твоем пересказе. Поэтому, если я что-то упустил или не так понял…
– Что не так в его истории?
Дик, казалось, едва сдерживался, чтобы не схватить Эрика за плечи и не встряхнуть как следует.
– Видишь ли, дело в том, что в то время, когда, по словам Юрия, их колония подняла бунт и попыталась захватить челнок, ты был еще жив и служил на своем корабле. – Эрик пальцем указал вверх. – И наверняка бы знал о том, что случилось. Верно?
– Точно! – Дик с размаха ударил себя ладонью по лбу. – Как же это до меня прежде не доперло!
– Может быть, потому что ты привык глядеть на вещи только с одной стороны? – едва заметно улыбнулся Шипов.
– Может быть, – не стал спорить Дик. – Но что же тогда на самом деле случилось с колонией Юрия?.. Может быть, их атаковали транги?
– Вряд ли… Я думаю, Юрий пытался что-то скрыть.
– Верно. Юм-Памарак тоже так считает, – Чики наклонил голову и озадаченно почесал лысую макушку. – А что там у них могло случиться? Такого, о чем нельзя говорить?
– Мне кажется, транги не нападали на колонию, но все же косвенно стали причиной их гибели.
– Это как же?
– Транги уничтожили твой корабль. Единственный в секторе Грешного Треугольника. А это значит, что колонии не получили вовремя ни пищевую смесь, ни иммунную сыворотку.
– Точно! – хлопнул себя на этот раз по затылку Дик. – Они ведь тогда еще не знали уурсинов и, значит, не могли есть нормальную пищу!.. Выходит… – Дик растерянно посмотрел на собеседника. – Выходит, они умерли от голода?
– Кроме тех шестерых, кого нашли охотники.
– Все умерли, но шестеро смогли выжить.
– Да.
– Так значит…
Эрик молчал. Он хотел, чтобы Дик сам сказал то, что давно уже понял.
– Эти шестеро украли ту еду, что еще оставалась, и сбежали из поселка.
– Что там произошло в действительности, мы теперь уже никогда не узнаем, – сложив рукавицу пополам, Эрик отодвинул заслонку и заглянул в печь. – Но сдается мне, что именно так все и было.
– И Юрий придумал всю эту историю про неудавшееся восстание только для того, чтобы не рассказывать правду… Грех ты мой, теперь я понимаю, почему он так отчаянно уговаривал Юм-Памарака выгнать нас из поселка. Он больше смерти боялся разоблачения… Н-да, – Дик задумчиво постучал пальцами по готовым обожженным кирпичам. – Не хотел бы я для себя такой смерти.
– Какой? – не понял Эрик.
– Сдохнуть от стыда… Это пострашнее, чем от лихорадки Вишеса… А? Как думаешь?
– Наверное. – Эрик снова заглянул в печь. – Готово.
Вдвоем они достали из печи для обжига еще одну закладку кирпичей и сделали следующую.
– Знаешь, чего я не пойму, Эрик? – спросил, опершись на лопату, Дик. – Какого греха транги с уурсинами возятся? Ведь Сашка точно высчитал – это они нас, людей, в лидеры гонки за господство в космосе вывели. А теперь что же получается? Уурсины для них важнее, раз они из-за них целый сектор блокировали и наши корабли в нем сбивают?
– Я бы не стал именно так ставить вопрос: кто важнее?
– А я ставлю!
– Ну и зря. Потому что ответа на него ты не получишь. Его, скорее всего, и вовсе нет. Поскольку и мы, и уурсины играем каждый свою роль в грандиозном плане, который претворяет в жизнь Лабиринт.
– Юм-Памарак говорил о Великой Цели.
– Цель, план – какая разница. Мы не знаем ничего о цели и в планы не посвящены.
– Может быть, потому что никогда не интересовались этим? Люди ведь и сейчас считают себя пупом всей Вселенной. Поди скажи кому-нибудь из тех, кто не побывал на этой планете, что за него уже давно все решено и ничего изменить нельзя… Догадываешься, куда он тебя отправит?
– А что ты предлагаешь?
– Конкретно?
– Именно.
– Для начала я хотел бы узнать, что делают на этой планете уурсины? И почему транги их опекают? Так, что любого, вторгшегося на их территорию, ждет смерть.
– Но мы-то пока еще живы.
– Разве?
– Я не то хотел сказать.
– Ну, так думай, прежде чем говорить.
– Судя по всему, уурсины и транги знакомы очень давно. Помнишь, Юм-Памарак сказал, что один из стариков, увидев вышедшего из Лабиринта транга, сразу назвал его уймарахом?
– Верно. Но при этом все были страшно напуганы. И они до сих пор боятся трангов, несмотря на то, что те их спасли.
– Боятся, но не видят в них врагов.
– Как это?
– Уурсины не боятся того, что транги уничтожат их. Страх их имеет под собой какие-то иные причины. Быть может, передавшееся через много поколений воспоминание о том, что произошло когда-то очень давно.
– Меня больше интересует то, что происходит сейчас.
– Сейчас… – Эрик ковырнул носком камень. – Сейчас происходит нечто очень странное. Транги как будто законсервировали сообщество уурсинов. Они не позволяют их обществу развиваться, не дают популяции расти. Они постарались изолировать их от любых возможных контактов с представителями иных цивилизаций. Но при этом вкачивают в них неимоверное количество знаний, которые уурсинам совершенно не нужны. Складывается впечатление, что транги держат уурсинов, как некий резерв.
– Не понимаю, – покачал головой Дик. – Для чего нужен этот резерв?
– На тот случай, если, например, мы, люди, не оправдаем возложенные на нас надежды. Тогда нас попросту уберут, и наше место займут уурсины. Или кто-то еще… Ты знаешь, мне кажется, что на других планетах Грешного треугольника существуют такие же законсервированные поселения представителей других космических рас.
– Ага. – Дик приложил палец к подбородку. – То есть мы, как вандалы, вторглись в созданный и лелеемый трангами заповедник?
– Подходящее сравнение.
– И за это они дают нам по башке.
– Грешный треугольник – это резервация, и людям вход в нее заказан.
– Мой корабль был уничтожен после того, как мы почти год провели в Грешном треугольнике.
– Ты снова не принимаешь в расчет то, что говорит Юм-Памарак.
– Он много чего говорит. Только все не по делу.
– Время – это то, что мы сами для себя придумали.
