Легкий, едва уловимый воздушный поток, напоенный ароматами, от которых у Харпа сразу же закружилась голова, коснулся лица, смыл неприятные воспоминания о больнице и морге. Запахи наплывали один за другим, сменяясь так быстро, что Харп не успевал вспомнить их название. Они казались удивительно знакомыми и одновременно страшно далекими, словно пришедшими из какой-то иной реальности. Они будоражили память Харпа, заставляя вспоминать, когда и при каких обстоятельствах он впервые ощутил тот или иной запах. И снова, как и много раз до этого, в других ситуациях, Харпу казалось, что вот-вот он вспомнит все, нужно только сделать одно последнее усилие…
Вопреки тому, что он говорил своему загадочному собеседнику, в глубине души Харп все же надеялся, что тот и в самом деле способен излечить его снежную слепоту. Он думал, что зрение будет возвращаться к нему постепенно: сначала исчезнут жжение и нестерпимый зуд под веками, затем глаза перестанут слезоточить, потом он сможет видеть свет… Но все произошло настолько внезапно, что Харп от неожиданности зажмурил глаза. В мозгу его даже не успела отпечататься картина, которую он увидел в первый момент возвращения зрения.
Харпу потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя. Открыв глаза, он увидел, что находится в огромном помещении с высокими сводчатыми потолками, опирающимися на тонкие каменные колонны с десятками граней. Колонны были сделаны из удивительного материала – они казались полупрозрачными, хотя и не пропускали сквозь себя свет. Источники света находились где-то под потолком, но рассмотреть их Харпу не удалось. Точно так же, как не удалось ему увидеть стен. В какую бы сторону Харп ни глянул, он видел только колонны. Где-то вдали колонн становилось так много, что их очертания накладывались одно на другое, создавая подобие стен, но это была всего лишь иллюзия. Посмотрев назад, Харп не увидел и двери, через которую вошел в это странное помещение. Зато позади себя он увидел того, с кем незадолго до этого разговаривал.
Внешность незнакомца была лишена каких-либо запоминающихся деталей: серые тусклые глаза, узкие брови, небольшой нос, тонкие, плотно сжатые губы, аккуратные, прилегающие к черепу уши, темно-русые, коротко подстриженные волосы, расчесанные на косой пробор, – взглянув на такое лицо и тут же закрыв глаза, вспомнить его почти невозможно. Рост незнакомец имел средний, телосложение – худощавое. Из одежды на нем были синие, вытертые на бедрах джинсы без ремня, черная рубашка с двумя накладными карманами на груди и двумя расстегнутыми пуговицами сверху и темно-коричневые полуботинки из мягкой кожи. В мире вечных снегов такой одежды никто никогда не видел, но Харп вспомнил, что там, где он жил прежде, это были вполне обычные, доступные каждому вещи.
– Может, теперь займемся твоей раной? – едва заметно улыбнувшись, предложил незнакомец.
Вместо того чтобы ответить, Харп задал вопрос:
– Где мы находимся?
– Нигде, – коротко ответил незнакомец. И вновь напомнил о своем предложении: – Так как насчет раны в боку?
– Это займет много времени? – поинтересовался Харп.
– Не больше, чем потребуется тебе для того, чтобы вытащить из раны тряпку, которую ты туда затолкнул. – Лицо незнакомца вытянулось, и всего его передернуло от отвращения. – Варварский способ врачевания, – заметил он.
– Мне нужно было как-то остановить кровотечение, – ответил Харп, осторожно вытягивая из штанов подол рубашки. – А ничего другого под рукой не было.
Ухватив пальцами конец тампона, выступающий из раны, Харп сделал глубокий вдох, задержал дыхание и начал медленно извлекать тампон из раны.
Взглянув на искаженное болью лицо Харпа, незнакомец тут же отвел глаза. Казалось, для него был невыносим вид чужих страданий.
– Готово, – с облегчением выдохнул Харп.
Ища, куда можно бросить окровавленную тряпку, он глянул по сторонам.
– Туда, – указал на ближайшую к Харпу колонну незнакомец.
В ту же секунду в колонне открылось небольшое, размером с ладонь, прямоугольное отверстие, куда Харп и кинул окровавленный обрывок простыни. Рядом с первой открылась вторая точно такая же ячейка.
– Возьми салфетку и обработай рану снаружи, – велел незнакомец.
Сунув руку в ячейку, Харп извлек из нее небольшой прозрачный пакетик из тонкого, хрустящего под пальцами полимерного материала. Вскрыв пакетик, он достал белую, слегка влажную салфетку. Развернув салфетку и приложив ее к ране на боку, Харп сразу же почувствовал, как боль, сделавшаяся уже почти привычной, уходит. Он блаженно закрыл глаза.
– Выброси салфетку и возьми дозатор, – отдал новое распоряжение незнакомец.
– Что? – не понял Харп.
Незнакомец цокнул языком.
– Сунь руку в ячейку и возьми то, что там лежит.
Харп быстро обтер салфеткой кровь вокруг раны. Для этого ему потребовалось сделать всего пару движений – материал впитывал в себя все, не оставляя следов. Обтерев напоследок салфеткой руки, Харп кинул ее туда же, куда незадолго до этого отправил тампон.
Сунув руку во вторую ячейку, Харп на этот раз извлек небольшой пластиковый цилиндр. С одного конца цилиндр был плотно закрыт круглой крышечкой, с другого – на нем располагалась полукруглая красная кнопка, как будто вырастающая из корпуса.
– Сними крышку с активного конца дозатора, плотно прижми его к ране и нажми кнопку, – велел незнакомец.
Повернув крышку на пол-оборота, Харп снял ее и кинул в ячейку для мусора. Под крышкой оказалась плотная пластиковая мембрана с сетчатой структурой поверхности. Осторожно приложив мембрану к ране, Харп надавил большим пальцем кнопку на противоположном конце дозатора. Он не знал, что должно произойти после этого, но то, что он совершенно ничего не почувствовал, удивило его больше всего.
