Кивнув на прощание Алябьеву, который, похоже, даже не заметил моего жеста, я поудобнее перехватил ручку портфеля и вышел за дверь.
Глава 18
МИНИ-ДИСК
Едва только кабина лифта двинулась вниз, я надавил на кнопку «стоп». Это был старый лифт, не оснащенный автоматической системой безопасности, не позволяющей останавливать кабину между этажами без особой на то необходимости, и без световых табло на этажах, указывающих, где именно в данный момент находится кабина лифта. А должности лифтера или техника, присматривающего за исправностью лифтовых механизмов, в штате института давно уже не было. Так что у меня было достаточно времени для того, чтобы заняться своими делами, не привлекая к себе ничье внимание, – в полупустом институте шум по поводу того, что лифт не работает, поднимется не раньше чем через полчаса. Мне же было довольно и пяти минут.
Бросив портфель на пол, я снял с руки часы. Это были дешевые поддельные «Одемар Пиге», вскрыть которые с помощью скальпеля, позаимствованного у Александра Алексеевича, мне удалось без особого труда и без каких-либо сожалений. Выковырнув из корпуса часовой механизм, я кинул его в карман, после чего аккуратно вложил в образовавшуюся полость мини-диск Соколовского. Закрыв часы, я снова надел их на руку. Часы как часы, только стрелки их теперь уже навсегда остановились в положении, указывающем на то, что до наступления двух часов пополудни осталось ровно восемь минут.
Выйдя из лифта на втором этаже, я приветливо кивнул соглядатаю с золотыми веригами на шее и, беспечно помахивая портфелем, прошествовал в офис.
– Какие новости? – войдя в прихожую, спросил я у Сергея.
– Вам звонил детектив Гамигин. – Взгляд Сергея скользнул по портфелю, который я держал в руке.
– Давно?
– Минут пять назад.
– Что сказал?
– Сказал, что перезвонит позже.
Я кивнул и прошел в свой кабинет.
Сев за стол, я поставил портфель Соколовского на колени и, открыв его, заглянул внутрь. Если верить Алябьеву, содержимое портфеля представляло интерес только для самого ныне покойного Ника Соколовского. И что же мне было с ним делать? Странно, но в первую очередь меня сейчас занимал именно этот вопрос, в то время как в корпусе моих часов был спрятан мини-диск с информацией, которая уже поставила на уши Рай, Ад и НКГБ и в перспективе могла превратиться именно в ту самую точку опоры, с помощью которой, если мне не изменяет память, еще Архимед собирался перевернуть Землю. Конечно, неплохо было бы провести независимую экспертизу всех документов, оставшихся после Соколовского, но, во-первых, у меня для этого совершенно не было времени, во-вторых, я не имел представления, к кому можно было обратиться, не рискуя в итоге оказаться обманутым, и, наконец, в-третьих, я пока еще не мог решить, стоит ли кого-то ставить в известность о том, что мне удалось отыскать записи Соколовского.
Сунув руку в портфель, я достал лежавший с краю большой конверт из плотной желтой бумаги. В конверте находился договор с фирмой «ФэстТур», страховая карточка, выписанная на время пребывания в Аду, несколько чеков из магазинов, туристическая карта Ада и два паспорта, оба на имя Семена Семеновича Ястребова, в один из которых была вклеена фотография Соколовского, сделанная еще в Москве, а в другом место для фотографии оставалось свободным.
Ник Соколовский так и не смог правильно распорядиться своим открытием. В конечном итоге оно не принесло ему ни славы, ни денег, а привело к самоубийству в туалете адского торгового комплекса со смешным названием «Бегемот». Теперь мне предстояло решить, как поступить с мини-диском Соколовского. А я даже не знал, что на нем записано. Рядом со мной стоял компьютер с приемником для мини-дисков, но я не мог понять, хочу ли я знать о том, что представляет собой открытие Соколовского? И еще я вдруг подумал о том, что, помимо самого Соколовского, о содержимом мини-диска достоверно не было известно ни одному человеку. Даже Первушин-Щепа, составивший дэд-программу по заказу Красного Воробья, знал о результатах своей работы только то, что счел нужным сказать ему сам Соколовский. Что, если никаких результатов не было вовсе, а вся история о копирайте некоего неведомого создателя, обнаруженном в «молчащем» участке инсулинового гена, была всего лишь ловкой мистификацией, придуманной Соколовским вначале с целью заполучить источник финансирования в лице представителей Рая, а затем – содрать с Симонова денег, чтобы скрыться в Аду от требовавших от него результатов работы святош? Не знаю, кого как, а лично меня такой итог всей этой истории, здорово смахивающей на синтез абсурдистской пьесы в духе Беккета с авантюрным романом в стиле Хаггарда, нисколько не удивил бы.
После таких размышлений я почти не удивился, когда вошедший в кабинет Сергей прямо с порога направил на меня ствол пистолета. Это была маленькая и аккуратненькая восьмизарядная «беретта» калибра 6,35.
– Тебе что, Сережа? – с интересом посмотрел я на своего нового помощника.
– Положи-ка руки на стол, – велел мне Сергей.
Спорить было бесполезно, да, честно говоря, и не хотелось. Не сводя взгляда с Сергея, я медленно опустил руки ладонями на стол. Парень оказался не так прост. Должно быть, попав к штатным дознавателям из «семьи», Симонов выложил все, что ему было известно о Красном Воробье и о том, за что он заплатил ему деньги, после чего Сергею было поручено продолжать разрабатывать то же месторождение, откуда ему уже удалось добыть информацию о нелидийских счетах Симона. Но даже если предположить, что Сергей действовал исключительно по собственной инициативе, это нисколько не меняло положения дел – пистолет в руке держал он, а не я.
Держа меня под прицелом, Сергей подошел к столу, одной рукой собрал разбросанные по столу документы Соколовского и кинул их в стоявший у меня на коленях портфель, после чего подхватил оранжевого монстра за ручку.
– Я разочарован в тебе, Сережа, – спокойно, не делая ни единого движения, произнес я.
– Я знаю, – быстро и нервно ответил Сергей. – Но мне на это наплевать.
Поставив портфель на стол, он, по-прежнему действуя только одной рукой, застегнул его и снова перехватил за ручку.
