– Полный порядок, – подходя к костру, сообщил Шагадди. – В Гиблом бору царят тишина и покой… Как на кладбище. Если здесь еще и есть кто живой, то по крайней мере в окрестностях лагеря мы никого не обнаружили. Ни невидимых душителей, ни летающих шаров, ни новых лейтенантов Маннов.
Натянув на ладонь рукав куртки, Шагадди взял стоявшую у огня консервную банку. Место для того, чтобы присесть, он выбрал неподалеку от Андрея.
Быстро набив рот тушенкой, Шаггади ткнул ножом в сторону лейтенанта.
– Что решил делать с ним, Джагг?
– Пока еще не знаю, – угрюмо ответил Андрей.
– Послушай, Джагг, – Шагадди перешел на доверительный тон. – Он убил Эллика и Зунни. Не знаю, что с ним произошло, но он превратился в настоящего кейзи. Для него же будет лучше, если мы его пристрелим.
– А как насчет трибунала за убийство офицера? – прищурившись, спросил Драмс.
– Эй, ребята, – Шагадди обвел неспешным взглядом всех сидевших вокруг костра. – Мы ведь здесь все свои. Скажем на дознании, что лейтенант Дрони Манн без вести пропал во время сражения с летающими шарами… Так ведь оно и было до тех пор, пока он не объявился нынче ночью!
– А Эллика и Зунни тоже спишем на шары? – спросил Спулл.
– Конечно, – быстро кивнул Шагадди. – Им ведь уже все равно… Ну, посудите сами, парни, не тащить же нам окоченевшего лейтенанта на себе. Особенно после того, что он сделал… Кто поручится за то, что через час-другой он не придет в себя и снова не начнет убивать? Нам нужно попытаться использовать собственный шанс на спасение!
– Довольно, – Андрей бросил пустую консервную банку в костер. – Ты запросто застрелишь лейтенанта Манна, а потом на дознании скажешь, что приказ тебе отдал я.
– За кого ты меня держишь, Джагг! – возмущенно воскликнул Шагадди.
– Не ты, так кто-нибудь еще сболтнет, – с усталым равнодушием ответил Андрей.
– Джагг, я собственными руками вырву язык любому, кто скажет хотя бы слово о лейтенанте по возвращении в часть!
– Дерьмо, – отчетливо произнес Андрей.
– Что? – непонимающе уставился на него Шагадди.
– Тушенка – полнейшее дерьмо, – разъяснил ему Андрей.
– При чем здесь тушенка? – развел руками Шагадди.
Андрей глянул на Шаггади чуть исподлобья.
– При том, что все хотят жить и набивать свое брюхо тушенкой, – Андрей посмотрел на остальных солдат из своего взвода. – Ну а вы что молчите? Какие еще есть мнения по данному вопросу?.. Давайте! Я всех готов выслушать! Быть может, кто-то считает, что лейтенанта следует не пристрелить, а повесить?
– Прекрати, Джагг, – тяжело произнес Снаттер.
– А что именно тебе не нравится? – стремительно повернулся в его сторону Андрей. – То, что я не хочу принимать решение в одиночку, а предлагаю разделить ответственность на всех?
– Мне не нравится то, каким образом ты это делаешь, – спокойно ответил Снаттер. – Я согласен с тем, что нам следует как можно скорее выбираться из этого леса. Если мы решим взять лейтенанта с собой, то это резко замедлит наше движение и нам придется еще одну ночь провести в лесу. Это – во-первых. Во- вторых, исходя из того, в каком состоянии находится лейтенант, нет никакой уверенности в том, что он все еще будет жив к тому времени, когда мы сможем передать его в руки врачей.
– Верно, Снаттер, – кивнул Шагадди. – Будь ситуация иной… А так ведь речь идет о том, спастись самим или погибнуть, пытаясь спасти лейтенанта.
– Он убил двоих из нас, – мрачно произнес Драмс. – Даже если это было результатом помрачения рассудка, мое расположение к нему от этого вовсе не возросло.
– Я герой не в большей степени, чем все остальные, – как-то совершенно обреченно покачал головой Андрей. – Но… Так нельзя, черт возьми… Я так не могу… Нельзя лишать человека жизни, основываясь на одних только подозрениях…
– Нет никакой необходимости убивать лейтенанта, – негромко произнес Спулл. – Мы можем просто уйти, оставив его здесь.
– А вот этого делать нельзя, – решительно возразал Шагадди. – Я бы не хотел, чтобы эта тварь в обличии Дрони Манна набросилась на меня со спины. Убивать она умеет. В том, что Эллик и Тапик – его работа, у меня в отличие от сержанта нет ни малейшего сомнения!
– Бросить лейтенанта здесь одного еще более жестоко, чем выстрелить ему в затылок, – сказал Андрей.
– А я что говорю! – радостно воскликнул Шагадди. – Пристрелить эту тварь – и дело с концом! Мы только зря время теряем!
– И ты готов сделать это, Шагадди? – спросил Снаттер.
– Да! Тысячу раз – да!
Андрей невольно взглянул на все происходящее со стороны, глазами того, кем он был до встречи с куратором Статуса, уютным человеком с простым земным именем Алексей Александрович. В восприятии Андрея Макеева недельной давности картина была, что и говорить, просто дикой. Семеро человек спокойно, как на семейном пикнике, поглощали тушенку, в то время как всего в нескольких шагах от них на земле лежали два трупа, а останки еще двоих, погибших несколькими часами раньше, были погребены неподалеку.
