– Попы пришли, чтобы увидеть нового главаря! – крикнул Слик. – Но выбирать главаря будут только бешеные!
Голос Слика был по-прежнему громким. Однако Стинов уловил в нем едва заметные нотки растерянности и неуверенности. Слик терял контроль над ситуацией. То, что он физически устранил конкурента, не являлось с точки зрения бешеных преступлением. Но от обвинения в сговоре с Орденом избавиться было нелегко. Авторитет главаря банды бешеных должен держаться только на его собственной силе и силе его сторонников. Если же кандидат ищет поддержки на стороне, следовательно, он слаб и в главари не годится. Слабых и оступившихся бешеные сочувствия не удостаивали. В лучшем случае им была уготована быстрая, безболезненная смерть.
Крики, все более решительные и злые, неслись со всех сторон:
– Слик убил Крика, сговорившись с попами!
– Убирайся, Слик!
– Слезай вниз! Ты такой же, как все!
– Нечего строить из себя главаря!
– Слик всех нас продаст попам!
– Иди сюда, Слик! К нам! Чего ты боишься?
– Покажи, какой ты есть герой!
Краем глаза Стинов увидел, как резко прогнулся в спине и медленно осел на пол один из охранников Слика. Над его телом стоял бешеный с зажатым в руке тонким стилетом, с острия которого капала кровь. Оскаленный рот бешеного демонстрировал щербатые зубы. Глаза его безумно блуждали по сторонам.
– Кто станет главарем, если не Слик? – орал, надрывая горло, Слик. – Кто? Без главаря банда развалится! Вы станете прихвостнями других банд!
Еще один человек из охраны Слика, ударив наседавшего на него бешеного рукояткой топора в живот, тут же получил удар клинка в спину.
– Нам не нужен главарь, продавшийся попам!
– Дались вам эти попы! Попы живут в своем секторе, а мы – в своем!
– Попы не должны соваться в наши дела!
– Слезай, Слик! Слезай!
– Пора кончать с этим предателем! Прикончим его, а потом и попов!
– У них, должно быть, еще «дурь» осталась!
– Ты притащил сюда попов, Слик, так вместе с ними и сдохнешь!
Раззадорив себя криками и угрозами, бешеные набросились на охранников Слика, кольцом окружавших трибуну из автопокрышек вместе с монахами у ее подножия. Охранники сопротивлялись ожесточенно, зная, что убьют их в любом случае, независимо от того, сложат они оружие или нет. Да и не в привычках бешеных было сдаваться. Убей или сам будешь убит – вот единственное правило, которым они руководствовались в драке.
Бешеные покончили бы с охранниками быстрее, если бы не наседали на них всей толпой, толкаясь и мешая друг другу. У охранников же, имевших за спиной небольшое свободное пространство, сохранялась возможность для маневрирования и уходов от ударов.
Слик уже не пытался перекричать вопящую и улюлюкающую толпу, которая только того и жаждала, чтобы добраться до него. Для бешеных это было своего рода соревнованием, кто первым доберется до низложенного самозванца и перережет ему глотку.
Стоя на возвышении, Слик в поисках хоть какого-то выхода оглядывался по сторонам. Один он был бессилен противостоять своре бешеных, которые сейчас, как никогда, оправдывали свое название. Взгляд его упал на монахов, неподвижно сидевших на полу. На что они надеются? Что, покончив со Сликом, бешеные успокоятся? Вот это уж вряд ли!
Подобных беспочвенных надежд Стинов не питал. Он ждал подходящего момента, чтобы попытаться совершить отчаянный прорыв к двери сквозь плотный строй бешеных. Остальные монахи, включая и Уорнера с Симоном, приготовив оружие, ждали его сигнала. Такой момент, по мнению Стинова, должен был наступить, когда бешеные наконец доберутся до Слика. Ликование победителей заставит их на время забыть о монахах, невзрачные, серые фигуры которых, похожие на груды брошенного на пол тряпья, не внушали никаких опасений.
Случайно упавший на монахов взгляд Слика замер. Монахи могли стать его спасением, хотя сами еще этого не знали.
Стинов поймал взгляд водянистых глаз Слика и по тому, что в них не было ненависти, а только холодный расчет, понял, что он собирается сделать. В сложившейся ситуации лишь одно могло реабилитировать Слика в глазах остальных бешеных – он должен был собственными руками прикончить монахов, доказав тем самым, что не состоял с ними в сговоре. Подобный шаг мог не только сохранить ему жизнь, но и вернуть надежду стать главарем банды.
Стинов приподнялся и выбросил руку вперед в тот самый момент, когда Слик вскинул арбалет. Вылетевшие из его ладони один за другим три больших восьмиконечных сюрикена вонзились бешеному в горло, в щеку и в переносицу. Слик какое-то время еще продолжал держаться на ногах. Но арбалет в его руках дрогнул, опустился вниз, и выпущенный из него болт вонзился в пол.
– Будем прорываться к выходу, – сказал Стинов монахам.
– Ты думаешь, у нас это получится? – нерешительно спросил Уорнер.
– Если не получится, то нас убьют. Но если мы останемся здесь, произойдет то же самое.
Пока еще никто не понял, что произошло со Сликом, Стинов подхватил с пола его резиновую дубинку, выдернул из-за пояса нож и кинулся в толпу бешеных. Монахи, обнажив оружие, последовали за ним.
