Эту песню пели парижские рабочие на демонстрации. Мы тоже выучили ее и поем теперь.
Сегодня у нас в Гнезде большой праздник — день рождения Матери. Мы собрались с утра у дверей ее комнаты и тихонько ждали ее выхода. В руках у нас была пышная цветочная гирлянда, и, когда Мать вышла из комнаты, мы накинули ей гирлянду на плечи. Она благодарила нас, целовала, смеялась, но все-таки нам показалось, что она не такая веселая и что-то лежит у нее на сердце. Я сказала об этом Клэр, она тоже это заметила. Наверное, в этот день Мать вспоминает товарища Александра. Мне тоже стало грустно, когда я об этом подумала. Но долго думать было некогда: из города приехали гости, и надо было всех вести в столовую — угощать. Приехали дядя Жером, и Поль Перье, и другие товарищи, и весь день приходили люди из Заречья, мужчины и женщины, все они хотели поздравить Мать. Мы все ей дарили подарки. До этого дня все это держалось в глубочайшей тайне, и только сегодня все открылось. Оказывается, Ксавье со своими «отважными» сделал Матери большую полку для книг, а малыши переплели несколько ее любимых книжек. А мы, старшие, выткали для нее ковер. Он очень красивый и лежит теперь у ее кровати. Вечером мы устраиваем концерт у Толстого Луи. Но мне почему-то все-таки грустно и жаль нашу Маму.
«Жильят видел, как успешно подвигается его работа, и ничего иного не замечал. Он переносил все страдания с единственной целью: вперед! Сила воли дает упоение. Душевный подъем может опьянить. Такое опьянение называется героизмом».
В. Гюго, «Труженики моря».
Жорж пишет, как всегда, необдуманно. Все кажется ему легко и просто. Час заката капитализма вовсе еще не пробил. Это капиталисты диктуют свои приказы правительствам у нас, и в США, и во многих других странах Европы. По приказу капиталистов (им нужна война, чтобы наживаться) всюду строятся военные заводы и аэродромы, изобретаются страшные атомные и водородные бомбы, чтобы уничтожать людей и города. И зря Жорж занимается только своими шуточками, ему надо же понимать, что к чему.
Один ученый осел пришел к профессору и попросил, чтобы тот проверил его познания. Ученый посмотрел на осла и спросил:
— Сколько будет дважды два?
Осел задумался, расставил ноги, пошевелил ушами и, наконец, сказал:
— Иго-го, этого я не проходил.
— А что же вы проходили, господин осел? — спросил ученый.
— Я проходил философию, — с важностью сказал осел и закричал: — Иго-го!
Забастовка на «Рапиде»! Мать сказала, что мы возьмем к нам детей рабочих. Писать некогда!
Мне понравились новые стихи Жюжю. Он написал их одной маленькой девочке из тех, что приехали к нам из Заречья. Я их выписываю. Жюжю назвал эти стихи «Колыбельная».
Нас мало, и мы еще считаемся детьми, но мы не можем оставаться в стороне от того, что происходит у нас и на всей земле. Мы вместе со всеми честными людьми, которые хотят мира и независимости для своей родины. Нельзя остановить народ, который хочет мира во что бы то ни стало!
Ребята, вступайте в ряды борцов за мир!
Я много думаю. Я думаю, что сделать для того, чтобы все на свете могли жить свободно и счастливо, чтобы не было больше бедных и безработных и был на всей земле мир. Когда я вырасту, я созову со всего света самых сильных, умных и справедливых людей и скажу им, чтобы мы вместе все переделали, и тогда во всем мире наступит правда и счастье. Меня зовут Тато, мне восемь лет, и я в Гнезде недавно.
