Сидония снова дала понять, что доверяет ей. Даже такой интриганке, как Марта, не удастся изгнать ее, Жерсанду, из господского дома!
Последний раз Альгонда плакала девять лет назад. В тот вечер, как обычно, отец вернулся домой после работы через несколько часов после сигнала к тушению огней пьяный. Безумным взглядом он окинул комнату, и Альгонде стало страшно. Он весь промок, потому что на улице с утра не переставая лил дождь, и от него воняло навозной жижей, словно он вывалялся в яме со свиньями, соседствовавшей с их хижиной. Жерсанда молча налила ему супу. Не успел отец проглотить пару ложек, как его вырвало прямо в миску. Когда он скрючился от боли, Жерсанда подбежала, чтобы помочь. Он с силой оттолкнул ее, а потом встал, держа в руке нож. Перепуганная Альгонда сжалась в комок в своем углу, закрыв уши руками, зажмурив глаза. Когда она их открыла, то увидела, что отец склонился над лежащей на полу матерью. Жерсанда умоляла его:
— Только не на глазах у малышки…
Но он ничего не слышал. Он бил ее кулаками, пинал ногами, а потом, схватив за волосы, отволок на матрас и лег на нее сверху. Альгонда сидела не шевелясь за сундуком, пока не раздался его храп и мать, лицо которой распухло от ударов, пришла к ней. Наутро отец ничего не помнил. Он ушел с рассветом. Жизнь потекла по привычному руслу. Альгонда целое утро вспоминала события прошлого вечера, и наконец гнев затопил ее детскую душу. Она направилась к соседнему дому, где отец мастерил деревянный остов крыши. Она хотела сказать, что не может так больше жить и хочет, чтобы он снова стал прежним, добрым и ласковым папой. Отца она увидела с земли. Стоя, на балке, он пил из своей фляжки. Пил вино. Как всегда. Кулачки Альгонды в гневе сжались. Как бы ей хотелось, чтобы он упал мертвым к ее ногам, прямо сейчас! Буквально в ту же секунду неизвестно откуда появился ястреб и стал кружить над домом, а потом спикировал на отца. Тот потерял равновесие. Фляжка выпала у него из рук. Она упала на землю раньше него, обрызгав девочку своим содержимым. К дочери уже бежала Жерсанда, но их соседка поспешила увести ее, малиновку, подальше, чтобы она не видела лица своего отца с пустыми глазами, на котором снова играла улыбка.
У Альгонды появилась уверенность, что смерть избавила отца от власти обитавшего в нем демона. Если смотреть правде в глаза, последние несколько месяцев он постоянно искал ссоры, везде и со всеми. Это коснулось сначала соседей, а вскоре он перессорился со всей деревней. Если бы Жерсанда не была, как мать и бабушка до нее, управительницей в замке Сассенаж, никто бы даже не пришел на его похороны. А так все знавшие отца пришли отдать ему последний долг, что заставило Альгонду усомниться в том, что он был настолько плох, как ей казалось. Отец, которого она ненавидела, когда он поднимал руку на ее мать, не был ли он в глубине души все тем же добрым папочкой, некогда обожаемым и мастерившим для нее замечательные игрушки? Будучи слишком маленькой, чтобы понимать такие сложные вещи, девочка пребывала в сомнениях несколько недель, пока однажды не услышала звонкий смех матери. В первый раз она увидела Жерсанду в таком настроении. С тех пор они с каждым годом все больше доверяли друг другу, а в Альгонде проснулись присущие ей от природы веселость и проказливость.
Сейчас, когда сердце затопила тоска, Альгонда чувствовала себя совершенно беззащитной. Мысль о том, что придется уйти из замка, оставить эту комнату, в которой они с матерью жили с того дня, как она овдовела, приводила ее в отчаяние. Ей было горько, поскольку она ощущала себя виноватой в обрушившемся на мать несчастье, и в этом сравнивала себя с отцом. Как же теперь она сожалела о случившемся! Не о том, что подслушивала, надеясь первой узнать, что Марта уезжает из их краев, но о том, что ее поймали и наказали. В глубине души она была уверена, что не сделала ничего плохого. И слезы все лились и лились на подушку. Она не услышала, как мать открыла входную дверь, прошла через комнату и отодвинула занавеску, разделявшую их кровати.
— Ну-ну, хватит плакать, — сказала Жерсанда, поглаживая девушку по вздрагивающей от рыданий спине.
Альгонда приподняла голову. Как только мать присела рядом с ней на стеганое одеяло, она бросилась к ней в объятия.
— Простите, простите, простите меня, мамочка! — запинаясь, проговорила девушка.
— Ради бога, да за что же? За то, что ты оказалась ловчее Марты?
Веселость и нежность в голосе матери заставили Альгонду поднять голову. Взгляд Жерсанды был безмятежен.
— Нас не прогоняют? — спросила девушка между двумя всхлипами.
Жерсанда отрицательно помотала головой. Альгонда слабо улыбнулась, в сердце ее еще боролись надежда и страх.
— А что хотела госпожа Сидония?
— Уведомить меня о своем отъезде. Эту мерзавку Марту она увозит с собой.
Лицо Альгонды прояснилось. Природная жизнерадостность взяла верх над отчаянием. Рукавом она быстро вытерла глаза.
— Она вас не ругала? — все-таки спросила она у матери, опасаясь, что Жерсанда не захотела говорить о том, что ее наказали, просто чтобы не огорчать дочь еще больше.
— Ни меня, ни тебя, моя малиновка. Наоборот, ты теперь — горничная при бароне, который, похоже, очень огорчен похождениями своей старшей дочери, Филиппины.
— Я — горничная барона?
Глаза Альгонды широко распахнулись от удивления. Умиленная тем, что дочь сильно расстроилась, думая, что мать накажут из-за ее собственного проступка, Жерсанда стерла последнюю слезинку, притаившуюся у кончика прямого и тонкого носика девушки.
— Только до возвращения этой фурии я рассчитываю, что ты покажешь себя с лучшей стороны, и по возвращению нашей хозяйки барон посоветует ей взять тебя на место Марты.
— Но ведь тогда нал придется расстаться! Вы ведь это не всерьез матушка?
— Нам в любом случае придется расстаться, моя малиновка. Рaзве Мелюзина тебе не сказала?
Девушка замерла, а Жерсанда с улыбкой завела ей за ухо каштановую прядь, выбившуюся из длинной косы.
— Я говорю во сне? — спросила Альгонда. Ей было стыдно из-за того, что пришлось скрыть от матери причину, по которой фея спасла ее от смерти в бурных водах Фюрона.
— Нет, но я слишком хорошо тебя знаю, моя Альгонда, и заметив, как ты стала вести себя с Матье, я разгадала твой секрет. Альгонда опустила глаза.
— Это только часть секрета, матушка, — призналась она. Жерсанда ласково приподняла ей подбородок.
— Об остальном молчи, тогда у каждой из нас будет тайна, и когда придет время, мы с тобой ими поделимся.
Альгонда вздрогнула:
— У вас, матушка? У вас есть тайна?
Губы Жерсанды тронула едва заметная усмешка.
— А почему бы и нет, мадемуазель?
Жерсанда встала с быстротой, какую позволяла ей ее тучность, и добавила:
— Мне пора, нужно еще отдать кое-какие распоряжения. Когда приведешь себя в порядок, спускайся в кухню. Думаю, мы расстроили славного мэтра Жаниса, и он будет рад видеть, что к тебе вернулся аппетит. Потом сходи с Матье на мельницу, у него там дела. И передай ему новость об отъезде госпожи Сидонии, думаю, он обрадуется. Но о несчастной Филиппине — ни слова…
— Обещаю, матушка!
С этими словами Альгонда соскочила с кровати и ладошкой стала разглаживать платье.
— О сделай то же самое и с лицом, моя малиновка, если не хочешь, чтобы люди указывали им тебе пальцем! — пошутила Жерсанда, поднимая занавеску, чтобы уйти.
Когда ее шаги стихли, Альгонда подбежала к зеркалу посмотреть» так ли неприглядно ее лицо.
Через три четверти часа рассыльный унесся во весь опор, чтобы раньше госпожи Сидонии явиться в
