– Нет.
– Черт бы тебя побрал! – Макс скрипнул зубами. – Неужели ты не понимаешь, что тебе пора спасаться бегством? Пока мы здесь беседуем, кто-то замышляет избавиться от тебя! Кому-то заплатили за эту, с позволения сказать, работу. С таким делом никто не станет медлить. Злодеи не остановятся, пока не добьются своего.
– Ты совершенно прав.
– Чем дольше ты будешь… что? Ты говоришь, я прав? Значит, ты согласен?
– Послушай, меня нелегко обвести вокруг пальца. С острова я сбежал сам, без чьей-либо помощи. Убить меня сразу пиратам помешала только алчность. Они сохранили мне жизнь на случай, если им понадобятся доказательства – чтобы продолжать шантажировать тех, кто платил им за молчание и мое исчезновение. Теперь мне грозит опасность сразу с двух сторон – от тех, кто платил, и от тех, кому платили.
– Если ты согласен со мной, – продолжил Макс, сверкнув зелеными глазами, – почему же не желаешь спастись единственным способом – бегством? Почему не улепетываешь отсюда со всех ног? Твоей смерти желает кто-то из здешних жителей, это же очевидно! Ты кому-то мешаешь – своими словами, делами, присутствием, уже тем, что жив! Должно быть, преступники боятся, что ты разоблачишь их и будешь преследовать по закону.
Схватив Макса за плечо, Грей в упор уставился на него прищуренными глазами:
– Во-первых, никто не выгонит меня из моего собственного дома. Во-вторых, я ни за что не уеду отсюда без Минервы.
Переведя взгляд на руку Грея, Макс произнес:
– Мертвецам не приходится выбирать.
– Лучше умереть, чем жить без Минервы.
Макс резко отвернулся.
– Ты рехнулся? Ни одна женщина не стоит таких жертв!
– Ошибаешься. Ради Минервы я не пожалею жизни. Если меня не принимают в Уиллиноке, то сюда я еще могу приехать. Моя задача – выяснить, держала ли Минерва язык за зубами, как обещала. По-моему, Брамби и его родители хорошо осведомлены о том, что творится в Уиллиноке. Я встречусь с ними здесь и все узнаю.
Макс насторожился:
– Ты слышишь?
Откуда-то доносился шепот – кажется, из глубины зала, потолок которого поднимался на высоту всех трех этажей дома.
– Слышу, – отозвался Грей. – Давай полюбуемся росписью.
Оба запрокинули головы. Вскоре Грей почувствовал, что они с Максом в зале не одни.
– Выдержать такое не каждому под силу, – громко заявил Макс.
– Ты о чем?
– У тебя еще не заболела шея? Так ее и вывихнуть недолго.
– Зато роспись великолепна, – отозвался Грей. – Должно быть, обошлась в кругленькую сумму.
– Смею заверить, – послышался гнусавый голос, который мог принадлежать только Сайласу Минеру, – что эти фрески бесценны. Жаль, что дом пребывает в таком запустении.
Грей оглянулся:
– Доброе утро! Мы с Максом решили засвидетельствовать почтение мистеру Клаку. Свои визитные карточки мы передали…
– Микки, – подсказал Минер. Сегодня он вырядился в лимонно-желтый сюртук, черные панталоны и белый жилет в черную крапинку. Будь Минер более упитанным, Грей сравнил бы его со шмелем.
Клак, одетый в точности так же, как во время недавнего визита в Драмблейд, ковылял по залу, невнятно бормоча себе под нос.
– Боюсь, вы неудачно выбрали время, – отозвался Минер, поигрывая своей серебряной тростью. – Видите ли, мы устраиваем шумный прием. Столько хлопот!
Преодолев еще несколько дюймов, Клак вступил в разговор:
– Жена Арбакла… – он замолчал, продолжая медленно продвигаться вперед, – обещала помочь нам. Но когда она все успеет, хотел бы я спросить? Приглашения уже разосланы, время уходит…
– Клак в страшном волнении, – небрежно заметил Минер. – Клак, уверяю тебя, все уладится.
Из-за завесы черных волос послышался булькающий кашель.
– Джентльмены, позвольте представить вам моего друга Сайласа…
– Видите ли…
– Не стоит, – прервал Клака Сайлас Минер. – Простите, что мы не в состоянии оказать вам более радушный прием. Не забудьте перед отъездом полюбоваться парком.
– Сайлас – моя правая рука. – Клак хлопнул себя по коленям и чуть не рухнул на мраморный пол. – Да, только правая – левой-то у него все равно что нет! – Клак хмыкнул, Минер довольно улыбнулся.
– Сочувствую, – откликнулся Грей. – Наверное, вы были ранены в руку на войне?
