Качая головой, Грей двинулся к церкви, стоящей на краю деревни.
Прошагав четверть мили, он очутился у ворот церкви святого Олдхелма и сразу увидел самого преподобного Памфри, сметающего снег с каменного крыльца.
Дальнозоркий Памфри издалека узнал Грея, хотя не видел его несколько лет.
– Ба, кого я вижу! Молодой Фэлконер! – воскликнул священник. – Я слышал, что вы вернулись домой. Рад, очень рад за вас.
– Благодарю, ваше преподобие, – откликнулся Грей. – Вы не против, если я немного побуду в склепе Фэлконеров? Мне надо подумать…
На вытянутом лице Памфри отразилось веселое изумление.
– Подумать, говорите? Искренне рад за вас! Я бы сказал, давно пора. Грею Фэлконеру, который покинул Бэллифог четыре года назад, вечно не хватало времени для размышлений.
Склонив голову, Грей снял шляпу, прежде чем войти в церковь.
– Вы правы. В то время я был гораздо моложе и опрометчивее. Только с возрастом к человеку приходит мудрость.
– Но далеко не к каждому. Впрочем, я всегда знал, что вы когда-нибудь поумнеете. Входите, добро пожаловать. Господь будет рад вашему обществу.
Преподобный Памфри родился в Бэллифоге, учился у прежнего священника церкви Святого Олдхелма, а затем его отправили в семинарию. Наставник Памфри не сомневался, что его подопечный непременно вернется на родину. Так Памфри и сделал, а заодно привез с собой Памелу – миниатюрную, хлопотливую, как птичка, жену.
Войдя в величественное старое здание с узким нефом и прекрасным витражом за алтарем, Грей зашагал между рядами деревянных, почерневших от времени скамей. Вышитые руками дочерей, жен и матерей коврики для молений, многие из которых уже поблекли и обтрепались, обозначали места, отведенные семьям прихожан-старожилов.
В глубине церкви, рядом с устрашающего вида купелью, вырезанной из громадного дуба в незапамятные времена, виднелись позолоченные ворота склепа Фэлконеров.
С чувством благодарности и неожиданного спокойствия Грей вынул ключ от склепа, захваченный из Драмблейда, и отпер ворота.
Здесь все осталось по-прежнему. Отдавая дань памяти усопшим, Фэлконеры предпочитали сидеть не на скамьях, а в деревянных креслах, коричневые кожаные сиденья и спинки которых были покрыты сетью мелких трещин.
Закрыв за собой ворота, Грей опустился в кресло, принадлежавшее его отцу. Сегодня ему так не хватало отцовской рассудительности и проницательности.
Развязав мешок, он разложил на каменном полу связки книг и бумаг. Плащ хорошо согревал Грея, а прохлада склепа казалась справедливой платой за покой и уединение.
Он взглянул на брегет лишь через несколько часов. К тому времени чувство умиротворения улетучилось без следа.
Что, черт возьми… Грей оборвал себя, упрекнув в кощунстве. Но куда же, черт возьми, Кэдзоу девал деньги?
Громадные, немыслимые суммы! Эти суммы Кэдзоу время от времени снимал с личных счетов племянника, которыми имел право распоряжаться, пока Грею не исполнилось двадцать пять лет. Вернувшись в Англию, Грей намеревался сам заняться своими финансами.
Может, Кэдзоу пристрастился к азартным играм? Вряд ли. Тогда в чем же дело? Неужели у Кэдзоу возникли финансовые затруднения и он решил поживиться деньгами племянника, зная, что тот не вернется?
Кэдзоу заметно изменился, но он всегда был порядочным человеком. Вряд ли он унизился бы до воровства. Расхождения в отчетах должны иметь другую причину – конечно, если это просто расхождения. Насколько понимал Грей, деньги были потрачены по необходимости. Однако все эти расходы обозначались в книгах как «разное». Ничего не понимая, Грей усиленно потер виски. Как можно потратить такие суммы на мелочи? И почему затрат так много?
В памяти вдруг зазвучали отдаленные голоса. Хвастливые, заплетающиеся от спиртного. Голоса изредка становились громче, до Грея долетали обрывки слов. Речь шла о каком-то мистере Некто: его называли болваном за то, что он уплатил и продолжал платить деньги просто так, ни за что.
Грей устремил вперед невидящий взгляд. Перед его мысленным взором проходили безликие тени в отблесках костра, разведенного на берегу моря. В ту ночь корабль вернулся в тихую гавань, и банда до рассвета праздновала победу. Каждый раз, когда пираты устраивали попойку, Грей ждал, что в запале они убьют его. Он ни на миг не сомневался, что когда-нибудь с ним покончат. Но Богу было угодно продлить его жизнь.
Мистер Некто…
Затопав озябшими ногами, он подышал на ладони и снова начал вглядываться в цифры. Увлекшись, он и не заметил, что в склепе не один, Грей оторвался от своего занятия только когда услышал знакомый голос:
– Вот ты где! Перепугал меня до смерти. – Прикрыв за собой ворота, в склеп шагнул Кэдзоу. – Ты никому не сказал, куда идешь. Никто из слуг не видел, как ты покинул дом.
Прикрыв обеими руками разложенную на коленях книгу, Грей понадеялся, что дядя не поймет, чем он занят. Неужели это Кэдзоу пытался избавиться от него?
– К счастью, одна весьма странная пара, которая брела по аллее, дрожа от холода, сообщила мне, что повстречалась с тобой возле постоялого двора, а затем ты направился к церкви…
– Извини, – произнес Грей, по-прежнему занятый своими мыслями. – Ты говоришь про верзилу в
