– Мистер Макспорран родился в семье обедневших помещиков, располагавшей более чем скудными средствами. Энгус учился в школе вместе с моим отцом. Кажется, за обучение Энгуса платили попечители школы, но об этом он никогда не упоминал. Мама недолюбливает Друсиллу. А что касается Брамби, он славный малый.
– Брамби…
– Тс-с! – перебила Минерва. – Брамби и вправду славный малый. Только бы он поскорее встретил свою любовь. Его влечет ко мне лишь потому, что в Бэллифоге все невесты наперечет.
Грей привлек Минерву к себе, так что она уткнулась носом в булавку на его галстуке.
– Подобное влечение, как ты его называешь, вполне понятно. Увидев тебя однажды, любой мужчина пожелает обладать тобой.
– Не знала, что ты стал таким льстецом. – Минерва томно прижалась к его груди.
Грей обнял ее за талию и крепко прижал к себе, чтобы она, не дай Бог, не вырвалась.
– Я не льстец, а честный человек, которому очень и очень повезло.
– Они ни в коем случае не должны догадаться, что мы их заподозрили, – заявила Минерва. – Значит, надо позаботиться о том, чтобы они не утратили доверия ко мне.
– Держись от них подальше.
Минерва пропустила слова Грея мимо ушей.
– Они надоели мне постоянными приглашениями в Модлин-Мэнор, но теперь я буду часто навещать их.
– Нет.
– Ты не имеешь никакого права распоряжаться мной. Будь любезен запомнить это. Как я уже сказала, я буду часто бывать в Модлин-Мэноре и потихоньку наблюдать за ними. Тебе грозит опасность, и я намерена защитить тебя.
– Проклятие! – Грей сжал руки, а затем отпустил Минерву и отступил на шаг, сведя брови над переносицей. – Ну как мне убедить тебя, что это не игра? Похитить тебя? Запереть где-нибудь подальше отсюда?
Если бы не мрачное лицо любимого, она не выдержала бы и рассмеялась. А так пришлось лишь покачать головой:
– Не стоит.
– Не приближайся к этому дому и этим людям.
Склонив голову, Минерва подошла к окну и, приложив ладони к стеклу, встала на колени на подоконнике.
– Минерва, я хочу возобновить нашу помолвку. Конечно, сообщать о ней во всеуслышание незачем, но я должен знать, что мы понимаем друг друга.
– Я же сказала…
– Этого мало.
– Ты недооцениваешь моих родителей. Надо немедленно попросить помощи у них. Я не рассказала им о подслушанном разговоре только по одной причине: мне хотелось сначала поговорить с тобой.
Грей тотчас чертыхнулся с таким чувством, что Минерва оглянулась через плечо. К счастью, он уже уставился в камин.
– Ты что-то скрываешь от меня? – спросила Минерва. – Уверял, что тебе нечего добавить, но я же чувствую: все совсем не так.
– Минерва, не надо об этом. Ты ничего не понимаешь. Зачем ты настаиваешь? Почему никак не хочешь смириться с тем, что я вправе сам распоряжаться своей судьбой?
Потрясенная его тоном, Минерва затаила дыхание. Прижавшись лбом к холодному стеклу, она попыталась успокоить сильно бьющееся сердце. Грей впервые говорил с ней так резко.
За стеной, окружавшей сад священника, виднелись надгробия, засыпанные снегом. Вдалеке возвышалась темная громада церкви.
В замерзшем саду Памфри по снегу скользила расплывчатая тень с распростертыми, трепещущими крыльями… Минерва едва ли не вдавила лицо в стекло. Поначалу она бездумно следила за передвижением тени. Но та вдруг обрела очертания человеческой фигуры, подошла к воротам, бросила взгляд на окно комнаты, где скрывались влюбленные, выскользнула за ворота и исчезла среди могил.
– Грей! Грей, смотри!
Он мгновенно подскочил к ней:
– Что случилось?
– Там внизу кто-то есть. Он пробежал по саду и кладбищу!
– Я никого не вижу.
– Он уже скрылся из виду, но он точно был здесь. Я отчетливо видела его. Сначала я решила, что это птица, тень какой-то птицы… – Она осеклась, не сводя глаз с зимнего пейзажа за окном и ожидая ответа Грея.
– Тень какой-то птицы?
– Но я ошиблась. – Минерва вдруг почувствовала, как глупо звучат ее слова. – То есть мне только показалось, что я вижу птицу, – в саду слишком темно. Но затем я разглядела силуэт человека. Он
