– Неплохо, – сказал Нэсти после первого глотка. – Вас не утомляет работа?
– Там, внизу? – спросила Белинда, указывая на магазин. – Вы попали прямо в точку. Мне давно до смерти опротивел этот ладан с магическими кристаллами. Магазин служил хорошим прикрытием для Фестуса. Он мог самозабвенно заниматься этой чепухой, которая ему всегда нравилась. Но я ненавижу эту работу и теперь заброшу ее. Тем более что уверена: скоро у меня не останется ничего, о чем следовало бы беспокоиться.
– Нельзя ли говорить немного помедленнее? – попросил Нэсти.
Белинда отхлебнула немного бренди.
– Я считала, что вы действительно будете присутствовать здесь в качестве стены, как вы изволили выразиться.
– Но я не обещал молчать. – За эти слова Нэсти удостоился презрительного взгляда Белинды.
– Фестус – мой муж. Ты знала об этом, Полли?
– Нет, но догадывалась.
– Так вот, он действительно мой муж. И я любила его. Вернее, он казался мне привлекательным, когда я была молодой и еще не знала точно, чего хочу от жизни. Так продолжалось до тех пор, пока у него не появились проблемы.
Приторный запах наполнял комнату. Нэсти догадался, что это запах ладана, который Белинде «до смерти опротивел».
– Нам пришлось уехать из Нью-Йорка, ты знаешь.
Полли покачала головой:
– Нет, я не знала. Я даже не знала, что вы приехали из Нью-Йорка.
– У нас там было процветающее дело – мы занимались импортом вин. Но вынуждены были все бросить.
Нэсти выбрал себе стул в темном углу и присел на него. Закинув ногу за ногу, он воспользовался своим бесценным даром: тело его застыло, словно окаменело. На сей раз это у него получилось настолько хорошо, что женщины вскоре забыли о его присутствии.
– Пропала девушка, – продолжала Белинда.
Она потянула носом воздух и вздрогнула.
– Ее так и не нашли.
Полли сделала первый глоток бренди. Без косметики она выглядела на удивление молодо.
– А кто она такая? Одна из тех, кто… Белинда, эта девушка была дорога вам?
– Она у нас работала, – невыразительным голосом проговорила Белинда. – Очень красивая, ее звали Адель. Если бы она была новенькой, то этому не придали бы значения. Во всяком случае, такого.
– Я понимаю… Потерять кого-нибудь – всегда потрясение, – кивнула Полли.
Белинда, согнув руку в локте, легонько постукивала по зубам оправой своих очков. В этот момент ее мысли, казалось, витали где-то очень далеко. Наконец она сказала:
– Полицейские ошиблись, когда пришли к выводу, что Фестус что-то знал об этом деле. – «Тук-тук», – раздавался стук оправы о крепкие зубы Белинды. – Хотя… не исключено, что они были правы. Я не знаю…
Полли поправила выбившуюся из прически прядь волос. Она избегала смотреть на Нэсти, поскольку хотела, чтобы Белинда подольше не обращала на него внимания.
– Его осудили за сексуальное преступление.
– Ох!.. – Полли замерла с открытым ртом.
– Конечно, обвинение было подстроено, но случившееся оказало влияние на все наши дела. Он же ничего не сделал ни одной из работавших у нас девушек. – Белинда глотнула бренди. – Фестус был просто любезен с людьми, особенно с молодежью, а девицы сказали, что он приставал к ним. Эти потаскушки нашли легкий заработок, все как одна. Они тянулись к нему, потому что чувствовали его доброту и любезность. Фестус старался во всем помогать им – и словом, и делом. А они потом выдумали эту историю, якобы Фестус принуждал их заниматься с ним сексом.
Нэсти боролся с желанием схватить Полли и увести из дома Белинды. Но она была взрослым человеком и в данный момент находилась там, где желала находиться, – прямо перед Белиндой, рассказывавшей о своей жизни.
– Они говорили про него ужасные вещи. – Полные губы придавали удивительную решительность волевому лицу Белинды. – И где только такие молодые девушки могли узнать о подобной мерзости?
– Сколько же им было лет? – прохрипела Полли: у нее пересохло во рту.
Белинда взмахнула рукой и сделала еще глоток бренди.
– Достаточно, чтобы отличить приличное от неприличного, во всяком случае, больше пятнадцати.
В горле у Нэсти запершило.
– На основании их показаний Фестус попал в тюрьму. Но даже это не помогло ему. То есть Фестус не избавился от подозрений в преступлении, которого не совершал, даже после того как вышел из тюрьмы.
– Можно ли кому-нибудь позвонить, кто бы позаботился о вас? – спросила Полли. – У вас где-нибудь есть родственники?
