– Самое лучшее в этом случае – считать Фестуса немного чокнутым, – сказала Белинда. – Он же не причинил вам вреда, не так ли?
– Нет, – ответил Нэсти. – И думаю, не собирается причинять.
– Уверена, – кивнула Белинда, – Фестус не причинит вам вреда. Вот почему я и решила рассказать вам обо всем, как только он ушел. Я не знаю, где мой муж сейчас. Думаю, что, возможно, он уедет отсюда навсегда. Фестус может так поступить. Он просто собирается и убегает, если что-то беспокоит его. Я думаю, он влюбился в тебя, Полли.
Нэсти почувствовал, что Полли замерла.
– Если я покажу вам еще кое-что, то вы поймете: Фестус просто хотел окружить себя красивыми вещами. Он вообще любит все красивое.
Белинда встала и, спустившись, подождала, когда спустятся Нэсти и Полли. Ее движения сделались быстрыми и порывистыми. Она улыбнулась жутковатой улыбкой – сначала Нэсти, затем Полли.
На бледном лице Полли появилось строгое выражение, но она уже не казалась испуганной.
– Здесь, – сказала Белинда, отодвигая скользящие панели, за которыми оказалось довольно просторное помещение.
Когда она начала закрывать панели, Нэсти остановил ее:
– Это не обязательно, мы же не собираемся проявлять здесь пленки, не так ли? – В помещении было темно.
Белинда промолчала. Она достала из папки пачку фотографий и разложила их в ряд, одну за другой.
– Ксавье!.. – воскликнула Полли, поворачиваясь к нему. – Это ужасно! О нет, не может быть!
На всех фотографиях была Полли в своем душе.
– Ты видишь? – сказала Белинда дрожащим от возбуждения голосом. – Разве ты не понимаешь теперь, что он любил красоту? Да, Фестус наблюдал за тобой и фотографировал. Фестус делал это, чтобы любоваться тобой, когда тебя не было дома и он не мог наблюдать в телескоп.
– Действительно больной, – заметил Нэсти.
Он отвел взгляд от фотографий.
– Полли, пойдем отсюда, надо сообщить в полицию.
– Я не хочу, чтобы кто-то увидел эти снимки, – сказала Полли.
Она споткнулась, проходя мимо Нэсти, и оттолкнула его в сторону, торопясь выйти из темной комнаты.
Нэсти тоже не хотел, чтобы снимки попали в полицию, но выбора не было.
– Для копов это просто работа, – солгал он.
Нэсти не удивился, когда Полли повернулась к нему и сказала:
– Не разговаривай со мной свысока, я уже говорила тебе, что терпеть этого не могу.
– Я показала тебе все, чтобы ты поняла, – проговорила Белинда виноватым голосом. – Я думаю, ты должна понять и простить его. Он не собирался причинять тебе вред.
– Так что же она должна понять? – спросил Нэсти, наконец взглянув на Белинду.
Ему хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть посильнее.
– Что вы хотели прояснить сегодня вечером? Вы действительно полагаете, что ваш муж ушел от вас навсегда?
– Я не знаю, – запричитала Белинда. – Но я хотела, чтобы Полли все поняла и перестала беспокоиться.
– Вам следовало бы быть более откровенной, – сказал ей Нэсти.
– Разве я могу быть еще более откровенной? – Белинда взяла телефонный аппарат. – Теперь вы понимаете? Это Фестус звонил. Он звонил Полли к оставлял свои сообщения на автоответчике. Это точно был Фестус, но теперь он исчез, значит, больше ничего и не случится.
– Да, но, кажется, это довольно резкий переход, – заметил Нэсти. – От телескопа и фотографий – к телефонным звонкам.
Белинда снова направилась в комнату.
– Нет, – заплакала она. – Я говорю вам правду. Он звонил и раньше и всегда говорил приблизительно одно и то же. И я слышала его!
– Вы слышали, как он звонил Полли?
Ее голова резко поднялась и опустилась в утвердительном кивке.
– А как же женщина, позвонившая Венере и задававшая вопросы?
На лице Белинды появилось страдальческое выражение.
– Это была я, – прошептала она. – Он заставил меня сделать это. Но ведь он ушел, и вы не должны больше беспокоиться и сообщать в полицию, потому что все закончилось.
Нэсти заметил, что Полли нахмурилась: она по-прежнему чего-то боялась.
– Ну что ж, – сказал он Белинде, взглядом призывая Полли помолчать, – это большое облегчение для
