нажал на тормоза.
Волк обиженно рявкнул, чуть не свалившись на пол.
Над выжженной землей повисло облако пыли.
Даллас выключил зажигание и повернулся на своем сиденье.
— Сидеть, Волк! Ложись! Лежать, Волк!
Собака неохотно отодвинулась на пару дюймов.
Даллас не знал, что сказать. Провалиться ему на этом месте, если у него найдутся подходящие слова. Или вообще какие-нибудь слова. Даллас Келхаун, вещие уста «Келхаун пропетис», лишился своего красноречия.
— Можно, я отвезу тебя назад в Свит-Бей? Она молча покачала головой.
— Там ты будешь в безопасности. Я просто скажу Фенси и матери, что ты теперь со мной, и они перестанут тебя замечать.
Но она снова покачала головой.
— Мы могли бы связаться с Белой и попросить привезти Джинни ко мне домой.
— Нет.
— Рей, я все равно не сдамся. Я хочу быть с тобой. Мне кажется, что Уоррен втянул тебя в какую-то историю, о которой ты не подозревала. Но даже если это и не так, до сих пор ты ничего не знала о моем существовании. И просто не смогла бы причинить мне какой-либо вред.
Рей резко отвернулась к окну.
Осторожно, едва касаясь кончиками пальцев, он отвел у нее со лба влажные пряди волос. На него пахнуло снедавшим ее лихорадочным нервным жаром.
— Ты невольно угодила в ловушку, верно, Рей? Или это тебе только кажется?
— Ты бы не мог просто отвезти меня в коттедж? Мне нужно позаботиться о том, чтобы джип привели в порядок.
— Он уже в порядке. И стоит возле коттеджа. Мне не хотелось отгонять его туда, но у меня нет права отменять твои решения.
— Верно, у тебя нет такого права. Но все равно — спасибо. У Далласа сдавило горло, и он с трудом перевел дыхание.
— Это был настоящий шок, когда я обнаружил тебя в коттедже у реки.
— Почему?
— Участок Паркеров должен был вот-вот стать собственностью фирмы. А потом они отказались от наших услуг, и мы получали только процент с арендной платы. Мы долго не могли понять, как это произошло. До тех пор, пока не выяснилось, что это Уоррен заключил с ними сделку, предложив меньшие комиссионные. Он поступил так со многими участками. Тебе было об этом известно?
— Он никогда бы так не поступил!
Однако что-то в ее голосе заставило Далласа подумать, что она сама не верит в свои слова.
— Говори что хочешь. Однако он это сделал. В любом случае участок Паркеров был родовой собственностью семьи Уорренов, пока его отец не женился на единственной дочери Вертеров, а те не угодили в какие-то бешеные неприятности. Им срочно потребовались деньги, и мой отец купил этот участок и продал Паркерам. Но Уоррен почему-то вбил себе в голову, что именно мы были во всем виноваты.
— Это ты так считаешь.
— Уоррен был плохим парнем.
— Он был хорошим человеком, — возразила она, поворачивая к Далласу заплаканное лицо. — И мне наплевать на то, что здесь все как один считали его странным. И я, и Джинни видели от него только хорошее.
— И ты его любила, — вырвалось у Далласа, для которого была невыносимой сама мысль о Рей и Уоррене — вместе.
Рей вдруг потупилась.
— Ты его любила? — настаивал Даллас.
— Мы относились друг к другу с нежностью и заботой.
— Но?.. — Он чуть не охнул от невероятного облегчения. — Тут ведь наверняка кроется какое-то «но».
У нее из глаз снова полились слезы, а бледные губы сжались в упрямую линию.
— Прости. Я слишком давлю на тебя, потому что… Рей, я очень тебя люблю. Может, это оттого, что я никого не любил прежде, но я действительно растерян. И не могу собраться с мыслями.
— Как ты отыскал меня в Деклайне? Столь крутой поворот застал его врасплох.
— Уоррен устроил себе берлогу в одном из домов, полученных им как нашим агентом. Он часто там бывал, и мне стало об этом известно. Я не особо беспокоился, поскольку считал, что он водит туда… — Даллас замялся, проклиная себя за длинный язык, — …что он бывает там, когда хочет от всех укрыться. А после его смерти я заглянул в ту каморку и нашел под кроватью коробку с его барахлом. Кроме кровати, в той комнате больше ничего и не было. Там я нашел те фотографии, которые показывал тебе. И пачку визитных карточек на имя Джона Мэдди с обратным адресом в Деклайне. И еще одним — в Саванне. Там были еще документы, и из них я узнал про «Мэдди энд компани». Все, что оставалось, — пройти по следу из хлебных крошек. Они привели меня прямо к тебе.
Волк снова протиснулся между сиденьями, и Рей машинально потрепала его за ушами. У нее вырвался вздох, а на губах промелькнул отблеск улыбки.
— Послушай, хватит от меня таиться! — Еще никогда в жизни Даллас не говорил так искренне. — Скажи, почему ты сейчас плакала? Почему ты снова ударилась в слезы теперь, когда перестала быть женщиной, достойной лишь сожаления?
— Я устала, вот и все.
— Не верю.
— Я черт знает на кого похожа!
— Ну почему женщины в такие вот минуты непременно начинают переживать из-за своей внешности? — усмехнулся он.
— Не знаю. Я ведь впервые угодила в такую передрягу. Даллас тоже погладил Волка, пользуясь предлогом лишний раз прикоснуться к Рей.
— Похоже, мы говорим о разных вещах. Как по-твоему, что здесь происходит сейчас?
— Нечто невероятное. — Их глаза встретились. — Мы с тобой вместе, что поразительно само по себе. Я дала себе клятву, что не позволю больше никаких лишних чувств. И уж меньше всего мне следовало бы рассказывать об этих чувствах тебе.
Но ты… Словом, если ты старался сделать так, чтобы я запомнила тебя на всю жизнь, можешь считать, что тебе это удалось.
В другом, более совершенном мире после таких слов он смог бы обнять ее и прижать к себе. Но в данном конкретном мире он просто обмер от восторга. И несмело, каждую секунду ожидая, что его оттолкнут, погладил Рей по лицу.
— Пожалуйста, не трогай меня! — сказала она. Даллас провел пальцами по ее губам.
— Это никогда не должно было случиться, — прошептала она и зажмурилась, скривившись, как от боли.
— Между тобой и мной? — Вопрос был риторическим, но Даллас больше не в силах был молчать. — Но ты бы хотела, чтобы это случилось?
— Кто-нибудь может проехать мимо и заметить…
— К черту! Рей, ты хочешь меня?
— Да.
Даже если бы она обняла Далласа, и стала целовать, и предлагать заняться любовью прямо здесь же, в машине, он не смог бы возбудиться сильнее, чем от одного этого слова. Или почувствовать себя более ошеломленным, растерянным — и счастливым.
Он даже не посмел ее поцеловать.
— Ну что ж, этого довольно. Пока довольно. А там посмотрим.
От ее слабой, загадочной улыбки у Далласа стало тесно в груди. Она протянула руку и тихонько
