Попрятались даже самые упрямые пешеходы. Тобиас поехал вперед по пустой Пайк-плейс и свернул налево, к улице Вирджинии, навстречу тучам.
– Мне надо выйти.
Тобиас посмотрел сквозь текущую по стеклу воду на темнеющее небо.
– Я повезу тебя домой.
– Тебя туда не приглашали.
– К себе домой.
– Остановись.
– Зачем? – Покосившись на нее, Тобиас включил обогрев салона.
– Ты что-то припасла для меня. Не стояла же ты под дождем только для того, чтобы промокнуть.
– Мы можем и здесь поговорить.
Тобиас ничего не ответил и продолжал вести машину к центру города, к озеру Вашингтон.
– Я хочу, чтобы ты обсохла, успокоилась и рассказала мне, кто тебя против меня настроил, – сказал он, повернув на скоростную полосу на улицу Роунок. – Примешь горячий душ.
– Ну нет.
Особой уверенности в ее голосе не чувствовалось.
– Ты выспалась сегодня?
– Да, – она вздохнула. – Спасибо, что покараулил.
Сейчас, видимо, был неподходящий момент сказать ей, что он думает о многих ее соседях.
– Я бы дождался, пока ты проснешься, но у меня были назначены встречи, которые я не мог отменить.
– Ты и так сделал больше, чем было необходимо. Я в самом деле не хочу ехать в твой плавучий дом.
– Мы уже почти приехали. Успокойся, Перис. Неважно, что говорят сплетники; я не пристаю к женщинам, если они этого не хотят.
– Только если хотят?
Он рассмеялся и подумал, что и она подавила смешок.
Они миновали парк, и скоро огни университета штата Вашингтон засияли сквозь серый туман над заливом Юнион.
Тобиас припарковал машину и вышел, не слушая протестов Перис. Она вышла из машины, не дожидаясь, пока он откроет ей дверь, и впереди него направилась к причалу.
На палубе Тобиас автоматически проверил, надежно ли пришвартована шлюпка. Мост Монтлейк-бридж был почти не виден. Дождю, казалось, конца не будет.
– Поднимайся наверх и прими душ, – сказал он Перис, когда они вошли в дом. – Обсохни. А может быть, ты захочешь принять вместе со мной горячую ванну? Под дождем – это особенно здорово.
– Я здесь не по своей воле. Одолжи мне полотенце. Никто еще не умирал, слегка промокнув под дождем.
– Я могу и умереть, – эта женщина, которой удалось найти путь к его холодному сердцу, казалось, пыталась вывести его из себя. Он, качнувшись, скинул ботинок, надавив носком одной ноги на пятку другой, и стал снимать другой ботинок таким же путем.
– Сегодня мне звонили от Фейблза.
Тобиас чуть не потерял равновесие.
– Да? – Вода из туфель вылилась на пол, носки шлепали по полу.
– Представь, все прощено.
Тобиас скинул носки и пиджак.
– Прими мои поздравления. Ты, наверное, рада. – Галстук не поддавался, и он с трудом стянул его через голову, не развязывая. – Пойдем со мной. Твоя невинность вне опасности. Я тебе гарантирую.
– Не смешно.
Его рубашка отлипла от тела, как кожура не очень спелого фрукта-киви.
– Стриптиз устраиваешь?
– Не совсем, – ответил он. – По крайней мере, не сейчас. Вещи надо бросить в стирку. Потом найду халат для себя и для тебя и пойду приму горячую ванну. Я бы на твоем месте скрылся куда-нибудь и переоделся в банный халат. Твоя одежда помнется в сушилке? – Он смотрел на ее блузку.
– Мнется или нет – не твоя забота, Тобиас.
– Хорошо, – и он пошел в комнату для стирки.
– Знаешь, можешь не тратить время, повторяя мне, что я испорченный мальчик. Я говорил тебе, что я о тебе думаю?
Перис отправилась за ним. Тобиас услышал ее шаги и украдкой улыбнулся. Он вытащил из шкафа два белых махровых халата и протянул один Перис.
– Если тебе так спокойнее, можешь подождать, пока я заберусь в ванну.
– Да нет… Тобиас Квинн, ты не первый мужчина, с которым я остаюсь наедине.
– Неужто? – Изображая удивление, он расстегнул ремень и вытащил его из брюк. – Ну, я рад.
– Мне кажется, когда мы были детьми, ты вообще обо мне ничего не думал.
– А если думал, хочешь узнать, что именно? – Молния разъехалась, и он скинул брюки. – Прошу прощения. – И, голый, вышел.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Вызов.
Тобиас бросил ей вызов. Перис подняла один из предметов нижнего белья, не попавший в корзину для стирки, и положила его поверх остальной одежды Тобиаса.
Женщина, которая превращается в тигрицу при виде сексуально притягательного мужского тела, уже представила бы все возможные варианты.
А вариантов было множество.
В глубине тела Перис чувствовала такой же жар, как тот, что румянил ее щеки.
На тело Тобиаса действительно стоило посмотреть. Не то, чтобы она… В общем-то нет.
Хлопчатобумажная ткань очень помялась, но и высохла довольно быстро. Если расстелить юбку и блузку, то скоро можно отправиться домой, не чувствуя себя так неуютно, как сейчас.
Неловкими от поспешности руками Перис сняла одежду, оставшись в бюстгальтере и трусиках. Когда же теплый пушистый халат был крепко подвязан поясом, она оказалась перед выбором – присоединиться к Тобиасу или нет? Только трусливые боятся мирного вызова. Помещенная в нишу горячая ванна Тобиаса была загорожена от посторонних взглядов деревянной ширмой, покрытой блестящим зеленым виноградом.
Место освещалось одиноким фонарем. Широкая спина Тобиаса показывала дорогу к… Перис отвела глаза. Надо убедить его, что она не замечает приготовленную для нее ловушку. Почему бы им не поговорить, как взрослым людям, пока он плещется в ванне, без того, чтобы она бултыхылась рядом с ним. Другое дело – она не верила, что это именно то, чего он хочет.
Ясно, он сделает все, чтобы добиться желаемого. Теперь она это чувствовала. Чтобы подавить ее сопротивление, он вполне мог использовать и секс.
Пусть попробует!
К стене были прислонены складные стулья. Перис взяла один и поставила возле ванны. Села и стала смотреть на покрытый каплями дождя виноград.
– Ты любила подглядывать.
Перис повернулась к Тобиасу.
– Подглядывать?
– В детстве. Всегда подглядывала. Да и когда повзрослела, не перестала.
– Подглядывать за тобой?
– Да. Нервирует.
– Я за тобой не подглядывала.
– Перис, а в ванне тепло. Капли дождя на твоем лице… Давай, забирайся ко мне. Тебе станет лучше.
