проник глубоко ей в рот. Подбородок Перис поднялся, и он почувствовал, что она ему отвечает – сначала просто встретив его язык своим языком, потом ее груди, набухнув, крепче прижались к его груди, наконец, ее ноги обвились вокруг его бедер.
Когда он отпустил ее руки, она, проведя короткими ногтями по его спине, сжала его ягодицы, приподняла нижнюю часть тела и потерлась о его возбужденную плоть. Его эрекция ослабевала.
Немного отодвинувшись от Перис, Тобиас рванул рубашку и почувствовал, что Перис пришла к нему на помощь. Они боролись с рубашкой вместе, пока он не оказался до пояса обнаженным. Он вытащил пояс из брюк, и тот, отлетев, стукнулся о стену.
Платье расстегивалось на спине. Тобиас притянул Перис на себя и дернул замок молнии. Он не рассчитал усилия; их тяжелое дыхание звучало в унисон, пока он едва ли не раздирал платье на части. Отбросив его в сторону, он довольно долго разглядывал неширокую полоску красного шелкового бюстгальтера с узким кружевным обрамлением, не прикрывавшим даже ее розовые соски. Трусики в тон, по бокам вырезанные до кружевной резиночки, мягко подбиравшейся снизу к самому пупку; а также гладкие красные чулки с широкой ажурной резинкой – все, что осталось от ее вечернего наряда.
– Перис, – вот все, что он смог вымолвить. Он целовал ее плечи, страстно желая медленно двинуться ниже. Кончиком языка он обвел пружинящие, обнаженные полумесяцы над ее сосками.
Ее бедра приподнялись повыше, и она просунула руку вниз, в брюки, запутавшись в густой поросли его волос. Тобиас расстегнул молнию. Перис высвободила его член. Большим пальцем она гладила нежную головку. Ее пальцы скользнули вдоль внутренней стороны набухшего, твердого груза, лаская и убаюкивая его.
Он стиснул ее бедра коленями и еще раз разогнулся, чтобы коснуться ее рта, поцеловать ее глаза и жадно покусать мочку ее уха.
– Перис. Я больше не позволю тебе уйти.
Его язык скользнул под лифчик, чтобы обвести трепещущий сосок, и она вскрикнула. Она стиснула его голову, придвигая ближе, ближе.
Бюстгальтер отправился вслед за платьем. Ее груди были высокими и заостренными; ее дрожащие плечи подсказали ему, как страстно каждый пик жаждет его ласки. Тобиас покусывал и потягивал их, наслаждаясь ее стонами.
Перис сдернула его брюки, стянула их с бедер, оцарапав его. Потом резко согнула ноги в коленях и стянув, наконец, брюки со ступней, отбросила их прочь.
Тобиас накрыл ладонью ее холмик и победно улыбнулся, ощутив там мокрый шелк. Она была так же разгорячена и возбуждена, как и он. Он надвинулся на нее, откидывая последний кусочек материи.
Она трепетала и выгибалась под ним, глаза ее блестели, влажные губы были полуоткрыты.
– Да, – сказала она ему низким, возбуждающе чувственным голосом. – Я хочу тебя, Тобиас, прямо сейчас.
Единым движением он вошел в ее скользкий проход и погрузился насколько мог глубоко. Он услышал ее приглушенный вскрик:
– Медленнее, – его тело не могло подчиняться рассудку. Он вошел еще раз и еще и услышал, как она кричит при каждом его движении. Она была маленькой. Ее мускулы крепко сжимали, сдавливали его.
Они перекатились, и Перис оказалась сидящей на нем верхом. Держа ее под мышки, прижимая большими пальцами соски, он поднял ее и снова опустил.
Следующий крик, который он услышал, был его собственный.
Тобиас держал ее на себе. Их вспотевшие тела сплелись, ее груди упирались в густые волосы на его груди, ее руки обвивали его плечи, ноги ее вытянулись вдоль его ног. Он держал руки на ее ягодицах, прижимая ее к себе. Они были по-прежнему неразделимы. Его грудь порывисто поднималась; Перис ощущала сильное биение его сердца; его дыхание колыхало выбившиеся из прически прядки волос на ее лбу.
Они с Тобиасом занимались любовью.
Перис крепко зажмурилась; она думала о том, что никогда уже не сможет быть прежней после того, что только что произошло с ними.
– Прости меня, – прошептал он.
– Что? – Она так и не открыла глаза – момент мог быть испорчен любым внешним вмешательством.
Тобиас погладил ее бедра.
– Я кричал на тебя, когда ты была испугана. Но я и сам был напуган. Господи, Перис, ты и представить себе не можешь, как я испугался, увидев тебя на этой стене.
Она подняла голову и поцеловала сбоку его шею. Он был соленым на вкус и пах совершенно по-мужски. Другой запах, который донесся до нее, был легкий аромат их любовного единения. Их сердца бились в унисон.
– Все произошло не так, как предполагалось, – прошептал Тобиас, поворачивая голову, чтобы поцеловать ее лоб. – Я взял тебя, как дикарь.
Перис улыбнулась:
– Мы оба взяли друг друга, как дикари, – она задела ободранной коленкой простыню и отдернула ногу.
– Что такое?
Она попыталась найти более удобное положение для своего пораненного тела, но это ей не удалось.
– Нет, ничего.
Не говоря больше ни слова, Тобиас оторвался от Перис и положил ее на спину рядом с собой. Положив руку ей на голову, он заглянул ей в глаза и нахмурился.
– Тебе больно, это я виноват?
Перис прикусила губу и показала ему ободранные ладони.
– Черт возьми! Ох… – Он соскочил с кровати и стоял, держа ее за руки. – Ты же ободрана в лоскутья, – тут он заметил царапины на ее коленях, а повернув одну коленку, и на внутренней стороне бедер. – Из-за меня стало еще хуже. Попала грязь. Кровь идет. Я же не животное. Почему ты меня не остановила?
– Не могла, – она чувствовала, что ее душа и сердце отражаются сейчас в ее глазах. И понимала, что ее беззащитность перед этим человеком может обернуться против нее. Но это ее больше не беспокоило.
Тобиас оглянулся:
– Это дверь в ванную?
– Да, побудь здесь, я промою царапины.
– Ты не сделаешь больше ни одного движения, – так же легко, как и раньше, Тобиас взял ее на руки. – И, начиная с сего момента, я не выпущу тебя из виду, пока этот сумасшедший бродит поблизости.
Он отнес ее в ванную.
Груди Перис толкались в его грудь.
– Мне нравится тебя ощущать.
– Хватит, – остановил он ее. – Мне нужна ясная голова, ради нас обоих.
– Почему ты сегодня вернулся? – Как она могла выразить свою признательность ему за то, что он пренебрег ее запретом и пришел к ней?
Тобиас задержался на пороге ванной. Пальцами левой руки, обнимавшей ее снизу, он тихонько погладил ее грудь.
– Я думал, это и так понятно.
– Все равно скажи мне, вдруг я неправильно поняла.
– Не люблю незаконченных дел, – он улыбнулся, глядя сверху в ее поднятое к нему лицо. – Как мне помнится, мы еще не покончили с одной маленькой технической подробностью.
Сначала этот самодовольный кусок дерьма, Тобиас Квинн, появился в самый неподходящий момент и чуть не застал его в квартире этой сучки. Потом какая-то дура торчала в дверях дома до тех пор, пока чуть не стало слишком поздно увидеть хоть что-нибудь, но наконец-то он добрался до своего укромного места на крыше.
Если бы Квинн не появился, сейчас бы началась самая забава. Ему начало надоедать ожидание.
