случилось. Если он не изменится, будет работать по-прежнему, и мы не пострадаем. У нас с тобой все будет в порядке. Единственный человек, который способен нам все испортить, – это Мэриан.
Рон не желал слушать подобные рассуждения. Надо было что-то сказать, поставить Зою на место.
– Мэриан тоже желает Себастьяну добра. И я не собираюсь…
– Соберешься. Запомни хорошенько вот что. Во-первых: если вздумаешь мешать мне, я расскажу Мэриан обо всем, что произошло здесь сегодня утром. А ей не придет в голову, что это я соблазнила тебя. Верно?
Рон стоял с раскрытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.
– И во-вторых: Мэриан не просто желает добра Себастьяну. Она хочет заполучить самого Себастьяна. Все.
Глава 11
– Блисс! Привет, Блисс!
Смахнув с лица капли дождя, Блисс сняла совершенно бесполезные теперь очки. Она пыталась рассмотреть приближающуюся женскую фигуру. Размытая дождем земля превратилась в грязную жижу.
Женщина была не одна – к Блисс подбежала Спайки и обнюхала ее промокшие джинсы.
– Фабиола сказала мне, что ты здесь. – Пру О’Лири, президент ассоциации «Женщины сегодня» и давняя подруга Блисс, подошла к обрывистому берегу озера. – Хочешь поставить здесь ограждение? – спросила она.
– Причем придется делать это собственными силами, – проговорила Блисс, разглядывая свои обтянутые перчатками руки. – При ограниченных материальных возможностях приходится многое делать собственными силами.
Пру поправила капюшон, чуть приоткрыв лицо.
– В том, что у тебя не хватает средств, ты сама виновата. Сама захотела так жить.
«Да, – подумала Блисс, – пожалуй, я была слишком откровенной, не всем следует доверять. И не следует распространяться о своих планах». Блисс вдруг поняла, что ей неприятно, когда ее критикуют за то, что она решила сделать из Хоул-Пойнта прибыльное заведение и при этом не клянчить деньги у родителей.
– Какой забор собираешься ставить? – Пру посмотрела за спину Блисс. – Хочешь огородить обрыв?
Блисс указала направо, на катушку колючей проволоки, лежавшую на земле.
– Не обрыв. Да и не забор в общем-то. Так, небольшое ограждение по краям провала. Либерти закатила вчера очередной скандал. Грозилась прыгнуть сюда.
– А что случилось? – Пру подошла к проволоке.
– Да так, обычная история. Вик не любит ее как женщину. И прочее в том же духе.
– Выгони их, – безо всякого выражения проговорила Пру, изучавшая провал. Она даже наклонилась, чтобы заглянуть вниз. – Прогони всех жильцов, сделай ремонт. Здесь можно устроить… центр для собраний и встреч, например. Я же тебе не раз говорила: это будет золотое дно.
– А я неоднократно отвечала, что мне не нужен центр и не нужно золотое дно.
Пру выпрямилась. Взглянула на Блисс.
– Сколько у тебя сейчас жильцов?
– Из трех больших коттеджей выехали на лето.
– Я не о том тебя спрашиваю.
Ну вот, как всегда… Пру знает, чем досадить Блисс.
– Вик с Либерти живут у меня круглый год. И еще в двух домиках есть жильцы.
Соврать не удалось. Не умела она врать.
– А мне показалось, что они свободны.
– Теоретически… нет. Энни Сноу пока живет у нас. Она лишь на время уехала. В Аризону. Собралась изучать индейскую керамику. А Барбара Макманн в сентябре вернется из Европы.
– Конечно, они внесли плату за жилье?
Блисс посмотрела на подругу тяжелым взглядом:
– Ты, по-моему, пришла сюда не для того, чтобы обсуждать мои финансовые проблемы.
Спайки потерлась грязным боком о ноги хозяйки и улыбнулась. Блисс отступила в сторону и окинула взглядом свои владения – бревенчатые домики, окруженные живыми тисовыми изгородями. В северном конце имения стояло небольшое бунгало, в котором жили сестры Кроу и Бобби.
– Фанатизм сродни глупости, – изрекла Пру.
Расспрашивать, что такое, по ее понятиям, фанатизм, не имело смысла. Зябко поежившись, Блисс направилась к дому.
Пру увязалась за ней. Задыхаясь от быстрой ходьбы, она едва поспевала за Блисс.
– Спроси у отца, что он думает про все это.
Блисс остановилась, обернулась.
