здорово промокли и продрогли. Сейчас ему очень хотелось оказаться у огня со стаканом бренди в руке и немного отдохнуть.
– Хайден – хороший мальчик, – сказала Финч. – Он слишком мал, чтобы устоять перед тем, кто гораздо старше и хитрее его – вроде меня. Надо бы его найти.
– Ты, кажется, забыла, – бесцеремонно заявил Росс, – что мы не знаем, где его искать. И потом – он сбежал сам, никто его не заставлял.
– Он, должно быть, направился в Уайтчепел, – сказала Финч. – В это ужасное место, где он живет в доме с заколоченными окнами, и...
– Хватит! – оборвал ее Росс.
– Странный тип этот мистер Оук, – заметил Дженнингс, сидевший сзади, – он настоял на этом, чтобы Финч заняла место рядом с Россом. – То ему некуда податься, то он хватает кеб, чтобы поехать в Хэмпстед.
– С ним действительно надо разобраться. – По правде говоря, Росс был даже рад, что Эдвин Оук уехал – по крайней мере одной проблемой меньше. – Я собираюсь выяснить у него, почему он предпринял этот шаг. Неизвестно, удался бы наш план или нет, но он не дал нам даже попробовать. Но пока что нам надо забыть о мистере Оуке – у нас есть дела поважнее. Можно себе представить удивление этих типов, когда они не обнаружат меня дома, готовящимся к отъезду из страны. Нужно быть готовыми ко всему.
Он украдкой взглянул на Финч, которая упорно смотрела прямо перед собой. Да, то, что произошло в «Петухе и кувшинах», не так-то просто забыть. Будь оно все проклято! Он подхлестнул лошадь. Финч Мор создавала трудности, с которыми он не мог справиться. И не хотел.
– Как вы думаете, милорд, Артемид не посмеет показаться?
– Нет, но я предвижу встречу с Зебедией Свифтом, который будет достаточно осторожен – по крайней мере сначала, – в надежде заполучить то, что ему не принадлежит. – Он остановил лошадь. – Финч, могу я рассчитывать, что ты не расскажешь о том, что сегодня видела или слышала? Никогда и никому?
– Ты можешь быть уверен, что я никогда не сделаю ничего такого, что может тебе повредить.
– Да, ну... спасибо.
– Я очень боюсь за Латимера. И он тоже.
– Предоставь это мне. Его освобождение для меня – первейшая задача.
– Я не могу этого сделать.
– Что ты сказала?
– Пожалуйста, отвезите меня на Мейфэр-сквер, ваша светлость. Мне не терпится узнать, что сделают эти люди. Очевидно, они предложат обменять Латимера на те сокровища, что они ищут.
Взяв поводья, он тронул лошадь с места. Надо успокоиться, хотя трудно сдержать свой гнев – Финч ему здорово мешает. А он не привык к чьему-либо вмешательству, не привык нести за кого-то ответственность. Он уже давно решил, что любые привязанности только на руку его врагам.
Но сейчас он заколебался. Да, следует признать, что Финч с ее умом и искренностью, с ее храбростью, ее честностью... Пропади все пропадом! Просто он мучился от скуки, спрашивая себя, как жить дальше, и инстинктивно его потянуло к нормальной жизни, к более серьезным отношениям с женщиной. Тут ему как раз подвернулась Финч – только и всего.
Если нужны какие-то подтверждения насчет того, что ему лучше оставаться одному, сегодня он их получил.
– Я привезу тебя в номер семь, и ты прямиком отправишься в свои комнаты, где будешь оставаться до тех пор, пока я не извещу.
– Так не получится.
Предвидя неизбежную вспышку гнева, Дженнингс предостерегающе закашлялся.
– Вы, мисс Мор, сделаете то, что вам говорят! Я ясно выразился?
Финч не ответила.
– Ну? Ты меня поняла?
– Я поняла, что ты грубый, самоуверенный тип, который ждет рабской покорности от тех, кто, как он считает, не заслуживает его внимания. Однако вы, милорд, безусловно, ожидаете, что я буду иметь собственное мнение – даже расходящееся с вашим. Я не собираюсь сидеть в своей комнате, оставив судьбу брата в ваших руках.
– Финч!
– Не кричите на меня! Вы злитесь, а значит, не владеете собой. В данный момент это совершенно недопустимо.
– Ну хорошо, я не буду кричать, – мягко сказал он. – Я самым рассудительным тоном говорю тебе, что ты отправишься домой.
– К тебе домой, – задрав свой маленький острый нос, заявила она. – Пока я снова не увижу брата, я с тобой не расстанусь!
– Дьявольщина, да о чем ты только думаешь, женщина? – Лишь большим усилием воли он заставил себя не останавливать телегу. – Ты не можешь оставаться со мной. Это тебя скомпрометирует!
– Меня это не волнует, – непокорно вздернув плечи, заявила она. – Плевать я на это хотела!
– Это, конечно, меняет дело! А ты забыла, в каком положении мы сейчас находимся? О том, как мы одеты? Ты предлагаешь в таком вот виде войти в мой дом?
– Меня не волнует...