равновесие, налетела на Теда — и, наверное, упала бы, если бы он не подхватил ее и не притянул к себе. И внезапно очень остро Рене почувствовала все его тело, жесткое и теплое, плотно прижавшееся к ней.
Внутри стало жарко, а по затылку, по шее, потом по спине, вниз — волной пронеслись мурашки, как от холода. Или будто шерсть встала дыбом...
Он обнимал ее и раньше, и сегодня ночью, когда приехал — но такого странного ощущения тогда не было. За ушами словно покалывало маленькими мягкими иголочками, и щекам стало горячо.
Почему-то очень трудно оказалось поднять глаза и увидеть его лицо. Все-таки Рене заставила себя, взглянула — он смотрел очень серьезно, хотя губы чуть улыбались, и не отпускал — наоборот, обнял еще крепче.
Голова сама опустилась и уткнулась лбом ему в грудь. От его свитера пахло влажной шерстью. Рене ехала, вдыхая этот запах и чувствуя, как колотится сердце, пока не услышала в самое ухо:
— Эй, ты еще не заснула там? Приехали!
Здесь все выглядело по-другому. Тоже широкий бульвар, но куда меньше витрин, зато на каждом шагу вывески — яркие, мигающие неоном и сразу бросающиеся в глаза. Одна из них в первую минуту поразила Рене: «Представление!!! Живые девушки!!!» «А что, кто-нибудь показывает неживых?» — подумала она, прежде чем сообразила, что имеется в виду стриптиз.
— Налево — «Мулен Руж», — сказал Тед. Она посмотрела налево: наверху медленно крутилась красная неоновая мельница. — Направо — Пигаль. Слышала о таком месте?
— А мы туда идем? — спросила Рене с интересом: за всю свою жизнь она не только никогда не видела живой проститутки, но даже не была на стриптизе!
— Нет, — он обнял ее за плечи и повел через дорогу, — но, если хочешь, я тебя здесь как-нибудь повожу. Я в этом районе вырос и все тут знаю. — Усмехнулся: — Вот видишь, с какой дурной компанией ты связалась?!
— А куда мы сейчас идем?
— В одно такое место, куда богатые приличные девочки не ходят, — снова усмехнулся Тед.
Свернув в боковую улочку, он кивнул на полуподвальную дверь.
— Прошу, мадмуазель!
Именно так Рене и представляла себе кабак: полно табачного дыма, громкая музыка и голоса людей, перекрикивающихся через свободный пятачок в центре зала. Столики располагались вдоль стен, отделенные друг от друга перегородками; вместо стульев — диванчики, вделанные в стены. Больше ничего рассмотреть она не успела — Тед впихнул ее за стойку и подтолкнул в сторону двери, прикрытой бамбуковой занавеской.
— Иди наверх!
Наверху оказалась гостиная с диваном, двумя креслами и тяжелыми темно-красными шторами. Сбоку стоял большой секретер, на котором красовались десятки фигурок: рыбки, птички, кошки — даже, кажется, пара ярких стеклянных петухов. Но рассмотреть снова ничего не удалось — Тед уже появился, волоча за талию невысокую круглолицую женщину со светлыми кудряшками.
— Тетя Аннет, — он царственным жестом указал на Рене и ухмыльнулся, — вот тебе девушка. Нужно сделать из нее что-то такое, чтобы мать родная не узнала!
Рене машинально поздоровалась. Женщина обошла ее сбоку, присмотрелась и заявила:
— Ничего не выйдет. У меня полно народу, мне некогда!
Начиналась обычная игра: прежде чем согласиться, тете непременно нужно было поломаться и набить себе цену. Взглянув на Рене, Тед заметил, что та прибодрилась, решив, что изменение ее облика пока откладывается. Не выйдет, голубушка! У тети уже и глазки блестят — она явно восприняла его слова как вызов и сопротивляется просто для виду!
— А я пока постою за стойкой!
— Нет-нет-нет, ты мне там все перебьешь!
Когда-то, лет тридцать назад, тетя закончила парикмахерские курсы и с тех пор стригла уже не первое поколение девиц с Пигаль — скорее в качестве хобби, чем в дополнение к бистро. Она обожала придумывать прически, но ее полагалось уговорить — это входило в программу удовольствий. Тед не раз наблюдал эти сценки со стороны и всегда потешался.
— Когда это я что-нибудь разбил? — обиделся он, тоже для виду.
— А кто налетел на стойку и чуть ее не опрокинул?
— Восемнадцать лет назад! И ты до сих пор помнишь?!
— Ну ладно, так и быть... Но если разобьешь — будешь платить!
Это было сказано для порядка — она в жизни не взяла бы с него денег. Когда Тед был помоложе и сидел на мели, тетя подкармливала его и частенько совала ему в карман пригоршню мелочи — «на сигареты», как она выражалась. Он смущался, но все-таки брал, пытался потом отдать — она обижалась.
Тед воспринял эти слова как согласие и побежал вниз по лестнице, но на середине вспомнил и повернул назад. Рене по-прежнему стояла в центре гостиной, Тетя Аннет обходила ее по кругу, прищурив глаза; увидев его, сообщила:
— Будем делать экстремальный вариант! Все обалдеют!
— Только не делай экстремальный вариант моему парику! — попросил он, стаскивая с Рене забытую «маскировку». — Вот тебе настоящий фронт работ! — Растрепал слежавшиеся темные локоны, сказал ей — шепотом, но чтобы тетя слышала: — Не бойся, получится красиво!
От цепкого взгляда тети Аннет (интересно, это действительно его тетя?) ей было не по себе. Да и от всего происходящего тоже — ужасно не хотелось выглядеть еще хуже, чем теперь.
— Проходи, раздевайся, — бросила тетя Аннет и достала сигарету.
Рене прошла в соседнюю комнату, сняла свитер и услышала:
— И футболку снимай!
Стало неловко — она знала, что за последние месяцы совсем отощала и кости некрасиво выпирают. Но, раз велено, сняла и футболку.
— Садись! — под коленки подъехало кресло.
Рене не видела, что с ней делают — зеркала перед лицом не было — лишь удивлялась количеству падавших на пол волос. Ножницы неутомимо щелкали, указания продолжали сыпаться градом:
— Подбородок вверх! Повернись налево! Голову вперед! Не дергайся, ухо не отстригу — вон Теди до сих пор со всеми ушами ходит!
— А Тед тоже у вас... — осмелилась спросить Рене.
— А где же еще? — в голосе тети Аннет было искреннее удивление. — Лучше меня нет!
Пожалуй, это действительно была его тетя — в самоуверенных нотках в голосе так и слышалось знакомое: «Я же профессионал!»
— Зажмурься!
Рене покорно закрыла глаза, и на макушку ей ляпнулось что-то мокрое и холодное. Быстрые пальцы размазали это по всей голове.
— Вот, так и сиди, — с этими словами тетя Аннет вышла из комнаты.
Тед слишком хорошо знал тетю, чтобы не понять выражения ее лица. Спустившись вниз, она махнула кому-то из официанток встать за стойку и прошипела ему зловещим шепотом:
— А ты иди наверх!
Зная, что буря неизбежна, он проследовал в спальню, где был тут же схвачен за грудки.
— Ты с ума сошел!
Понимая, о чем идет речь, Тед терпеливо ждал дальнейших попреков.
— Ты с ума сошел! Ты же никогда не связывался с такими делами! Я так радовалась, что ты взялся за ум и не попал в тюрьму, как все тебе предсказывали! — шепотом орала тетя. — Нет, вы только посмотрите на него! Ее похитили и показывают по новостям — а он как ни в чем не бывало приводит эту ненормальную ко мне стричься!
— Под дулом пистолета, — кротко заметил Тед.
— А? Какой еще пистолет?
