подлинное лицо…» Для практического применения этой формулы годился любой незначительный повод.
Борису Сергеевичу припомнилось: Мишу и Володю в газету прислали… Не он, Бурков, их в редакцию брал, потому что они ему понравились, а ему их
Кстати, если Володя хоть какую-то заметку составить мог, то Миша писать не умел совсем. Не мог нацарапать даже информашку из десяти строчек. В «Комсомолке» долго думали, что с этим, как его нарекли в газете,
Забегая вперед, напомню: года через два Миша с Володей узнали в освобожденном, разоренном Краснодоне о подвиге местных ребят из подпольной организации «Молодая гвардия». Талантов двyx
Александр Фадеев позднее написал на том же материале нашумевший, скандальный, исторически не вполне достоверный, но эмоционально очень сильный роман «Молодая гвардия».
Летом 1944 года Советская армия освободила Канев. Бурков с нетерпением ждал этого дня. Он уже давно задумал провести самостоятельное расследование: что на самом деле произошло с Гайдаром после того, как в Москву без него улетел последний самолет?
Формально для такой проверки ему разрешение не требовалось. Но Бурков понимал: это не банальный случай. В такой ситуации страховки ради было бы благоразумно поставить в известность Лубянку. Однако это означало бы получить мгновенный, устрашающий запрет. А если бы Борис Сергеевич не послушался, его самостоятельные действия могли иметь непредсказуемые последствия.
Тем не менее Бурков решил действовать без компромиссов, формально: «Пропал сотрудник редакции, посланный в командировку. Кто должен заняться выяснением его судьбы, если не родной коллектив?»
Бурков надеялся: удастся найти свидетелей, собрать достоверный материал — победителей не судят.
Для выполнения задачи требовался надежный, умный исполнитель. Борис Сергеевич вызвал с фронта капитана Алексея Филипповича Башкирова. Это был интеллигентный, смелый человек. Преимуществом Башкирова перед другими сотрудниками редакции было то, что он уже два года находился на передовой.
Бурков предупредил Башкирова: задание сверхсекретное. От результатов расследования зависит судьба всей редакции. Любые сведения, хорошие и плохие, Башкиров должен будет сообщать только ему, Буркову. Поскольку «делом» Гайдара занимается еще кое-кто, возможны опасные провокации. Чтобы не привлекать ничьего внимания, Башкиров поедет в Канев и село Леплява один.
На случай особо тщательной проверки Башкиров, помимо служебного удостоверения, получил свежие сопроводительные документы. А совсем уже на крайний случай Бурков вручил Алексею Филипповичу еще один мандат:
4 июня 1944 года
Я познакомился с Алексеем Филипповичем Башкировым в 1973 году, 29 лет спустя после его исторической экспедиции. Он рассказал, что перед отъездом в Лепляву они с Бурковым проговорили несколько часов. В том числе и на случай, если вмешается Лубянка.
У «Комсомолки» было мало автомашин. Корреспонденты отправлялись к линии фронта когда поездом, когда самолетом. А там, на месте, — на попутках. Часто пешком.
Бурков дал Башкирову новенький «виллис» и водителя, чтобы Алексей Филиппович смог добраться до Леплявы под Каневом на собственном транспорте. Чтобы никакие «объективные причины» не помешали расследованию.
Башкиров с заданием справился блестяще. В Лепляве он опросил несколько десятков человек, которые лично знали Гайдара. Вce ранее полученные сведения подтвердились.
Башкиров нашел семьи казненных партизан Степанца и Сасича, жену расстрелянного немцами лесника Швайко. Повстречал Алексей Филиппович и товарищей Гайдара по отряду. Башкиров установил, что Аркадий Петрович зарекомендовал себя опытным разведчиком и пулеметчиком, отличился в бою лесопильного завода. Бывшие партизаны подтвердили: писатель погиб 26 октября 1941-го на окраине Леплявы в стычке с немцами. О том же свидетельствовали местные жители, чьи дома стояли возле железной дороги, где партизаны попали в засаду.
Мало того, из рассказов очевидцев, бывших партизан, стало известно о подвиге Гайдара у лесопильного завода, о том, что в его сумке хранилось несколько новых произведений, созданных уже в окружении и лесном лагере.
По просьбе Башкирова впервые за три года была приведена в порядок могила. На ней установили простой деревянный крест и прибили сосновую доску с надписью:
Позднее, уже после отъезда А. Ф. Башкирова, чья-то заботливая рука поставила и число: «26».
Башкиров вез в Москву на своем «виллисе» не только показания очевидцев — у него были записаны их адреса. В случае более тщательного, юридического разбора обстоятельств смерти Гайдара свидетелей можно было бы вызвать в Москву. Некоторые заранее дали согласие. Материалы расследования полностью опровергали доносы молодых негодяев.
В Москве Башкиров представил обстоятельный отчет и снимки могилы А. П. Гайдара. В редакции результаты расследования были восприняты с благодарностью и вздохом облегчения. Все сомнения рассеялись. Гайдар не был предателем: он самоотверженно сражался с врагом и погиб героем.
Башкирову было поручено готовить большой, на целую полосу материал с портретом писателя и привезенными снимками. «Комсомолка» делала все возможное, чтобы взять реванш за трехлетнее унижение. Было решено: когда газета выйдет и будет множество откликов, редакция обратится в Президиум Верховного Совета СССР с ходатайством о посмертном награждении Гайдара. Речь могла пойти даже о Золотой Звезде.
Полоса была уже сверстана, когда раздался грубый окрик «оттуда». Материал слетел. «Виновник», Алексей Филиппович Башкиров, тут же был «выслан» Бурковым на передовую, чтобы не дать чекистам возможности задержать его и завести новое «дело» о «попытке оправдания предательства», совершенного
