– Да, этим я зарабатываю на жизнь, но ведь и без вас у меня хватает работы. Попробуем рассмотреть и другие причины, почему я не оставляю попыток.
Он взял со стола слоника и мрачно посмотрел на него.
– Извините.
Поставив фигурку на ладонь, он поднял ее к свету.
– А нельзя ли рассказать поподробнее о тех днях, что прошли так себе?
Он поставил слоника на место, долго исследовал шов на манжете рубашки.
– Я чувствовал себя опустошенным и потерянным. Не мог ничем заняться – голова болела. В три часа утра отправлялся бегать трусцой, была бессонница.
– Думаю, вы скучали без меня, и это вас беспокоило.
Он резко поднялся, подошел к окну и раздвинул шторы. В комнату хлынул солнечный свет, а он стоял и смотрел на проезжавшие машины.
– Я действительно очень скучал без вас. Как глупо. Скучать по человеку, которого видишь всего пару часов в неделю. Думаю, цветы были предлогом, чтобы как-то напомнить вам о себе.
– Мне казалось, что вам было бы приятнее встречаться со мной во время сеансов.
Он повернулся и взглянул на меня.
– Вы хотите сказать, что вместо цветов лучше было бы полностью довериться вам?
– При мне вы замыкаетесь, но в то же время вам интересны любые подробности обо мне.
– Черт возьми! Будь я проклят!
После Ника я с удовольствием занялась другими пациентами, с которыми можно было держаться в границах курса терапии, которые Ник постоянно нарушал.
Сестры Ромей тоже преподнесли мне скромный подарок, но сделали это вполне тактично.
Когда я открыла им дверь, они прошелестели своими зелеными юбками из тафты, а потом вручили мне белоснежную плетеную корзиночку. Содержимое ее было явно тщательно подобрано ими; книга «Искусство самолечения», коробочка поливитаминов, бутылочка с раствором магнезии («очень важно принимать регулярно во время болезни»), ароматическая смесь, упакованная в целлофан и перевязанная розовой ленточкой и баночка песочного печенья из Шотландии.
Меня поразило, как внимательно они к этому отнеслись. Я не ожидала, что мой курс даст такие превосходные результаты. Близнецы, лишенные нормального общества, сильно привязались ко мне.
– Как вы внимательны! – Я не могла скрыть восторга.
Они заулыбались и принялись щипать друг друга за локти от удовольствия. Я подумала, что вряд ли мне когда-нибудь удастся разлучить эту парочку, но я многого добьюсь, если буду относиться к ним как одному существу. Я даже простила им порезанные обои.
Лунесс все еще переживала уход Ника, и я согласилась изменить время ее сеансов, чтобы она не встречалась с Ником. Я сочла возможным сказать ей, что без него ей будет только лучше.
Она сообщила мне, что на нее какое-то целебное действие оказывает рис. Лунесс варила его полными кастрюлями и поедала.
Грядущий переворот в жизни Уильяма – уход жены – накладывал на него отпечаток. Растянувшись на диване у меня в кабинете, он тяжело вздыхал.
– Придется продавать дом, – жаловался он. – Мы прожили в нем пятнадцать лет, я так привык ко всем его скрипам и шорохам.
Как и у моей матери, у Ника было страстное желание сделать жизнь предсказуемой. Невозможность достичь этого наполняла его тоской и горечью.
– Я ненавижу жизнь. И когда-нибудь погибну от этого. Я всегда жду самого худшего.
– Но если вы ждете самого худшего, вы чувствуете себя несчастным даже тогда, когда ничего плохого не происходит.
– В пессимизме есть свое преимущество – вы никогда не попадете в дурацкое положение из-за своих идиотских фантазий. Вы никогда не испытываете разочарований, а только иногда приятное чувство удивления, если дела вдруг пойдут хорошо.
– Я рада, что вы находите преимущество в пессимизме, хотя он и причиняет вам массу ненужных страданий.
– Мне нужно обо всем этом хорошенько подумать.
Что ж, из меня получился хороший терапевт. Только один случай причинял мне беспокойство, но, по сравнению с общим количеством пациентов, это было совсем неплохо.
Когда Ник пришел в следующий раз, сначала мне показалось, что он решил продолжить курс терапии.
– Прошлой ночью мне приснилось, что я встретился со Смертью, – начал он. – Я ехал в конном экипаже, а она подсела ко мне, в черном бархатном платье и с черными атласными лентами в волосах. Она улыбнулась, и я подумал, что мне нужно выйти с ней, но на следующей остановке она поднялась и вышла без меня.
Он закрыл глаза и откинул голову.
– Я обычно представлял Смерть прекрасной дамой, которая прискачет ночью на лошади и умчит меня с собой.
