Мушкетерский полковник Хэвиленд трясся над каждой монетой, командиры пехотных полков Оноре Маро, Филибер Шенонсо и Бонифас Монтре думали лишь о эруа[132], а комендант Тронко генерал Флавиан Уэсс был стар и глух на одно ухо. Впрочем, никто из них Дику жить не мешал, даже Манрик, которого юноша ненавидел скорее за компанию с Оскаром и потому что это было весело. Отсмеявшись, Феншо весело улыбнулся.
– Нашему отдыху скоро придет конец. Переправа почти готова, так что, корнет, готовьтесь к подвигам.
– Оскар, – командующий авангардом приходился Ричарду дальним родичем по материнской линии и первым предложил юноше перейти на «ты», по крайней мере, когда их никто не слышит, – ты и впрямь думаешь, что мы победим?
– Разрубленный Змей, еще бы! Если б губернатор соизволил поднять жирную задницу и заняться своими прямыми обязанностями, а не пускал пузыри, бириссцев бы давно след простыл. Бросать на дикарей боевые полки унизительно, но дело зашло слишком далеко. Чтобы успокоить людей и заставить их вернуться, придется устроить хорошенький парад.
– Я… – Дик немного поколебался, но Оскару можно было доверять, он никогда никого не выдавал, – один… очень умный человек говорит, что армия не справится с летучими отрядами. И потом… Если Оллары проиграют эту войну, это пойдет на пользу делу освобождения Талигойи.
– Бред, – отрезал Феншо. – На любых летунов управа найдется. Нужно построить вдоль гор укрепленные лагеря и регулярно производить кавалерийские вылазки. Наши лошади лучше, а против наших мушкетов и пистолетов дикари и вовсе бессильны.
– Не надо называть их дикарями. Бириссцы – наши союзники, они воюют за нашу свободу.
– Нужны им мы вместе с нашей свободой! – Лицо Феншо стало жестким. – Читайте историю, молодой человек, это полезно. Бириссцы всегда резали и грабили тех, кто слабее. К началу Круга Скал они уничтожили или вытеснили в бесплодные земли менее воинственные горные племена, чем спилили сук, на котором сидели. Скотоводством и земледелием бириссцы заниматься не желают, а грабить стало некого. Пришлось уйти в Кагету под руку тамошних казаров и превратиться в их цепных собак. В четвертом году нашего Круга Франциск Оллар отменил старое эсператистское вето, запрещавшее селиться в Варасте, и освободил переселенцев и их потомков на сорок лет от налогов. Вараста начала заселяться, земли здесь очень плодородные, так что варастийцы быстро разбогатели. Бириссцы это увидели и решили приняться за старое. Сначала они действовали с оглядкой, потом обнаглели, за что и получат.
Я буду не я, если не пригоню к Рассанне полтысячи «освободителей» и не утоплю на глазах беженцев и дурака-губернатора. Я живу в великой стране и не позволю кому попало ее освобождать. Надо будет, я это сделаю сам и обойдусь без наемников.
– Оскар, ты с ума сошел!
– Закатные твари, это вы с ума сошли. Додумались! – Оскар раскипятился не на шутку, он вообще легко выходил из себя. – Ждать помощи от врагов, которые спят и видят, чтоб Талиг околел. Оллары – дерьмо, не спорю, но Раканы еще дерьмее. Кто они такие, чтоб приходить к нам и нами править?! Нет, Дикон, кто продул и удрал, тот продул и удрал. Фердинанда гнать надо в три шеи, кто б спорил, но таскать каштаны из огня для принца, которого никто в глаза не видел, я не стану. Корона должна принадлежать самому сильному и самому смелому. Разумеется, из коренных талигойцев.
– Я тебя не понимаю.
– Молодой еще, – Оскар Феншо шутливо дернул Дика за перевязь, – сейчас наше дело расколотить бириссцев и завоевать любовь поселян и особенно поселянок. О! – Оскар нарочито вздрогнул. – Ползет, чудовище. Никого не боюсь, а Жиля Понси боюсь. Женщины мышей и пауков боятся, а я вот его.
Дик захохотал, глядя на приближающуюся к ним длинную и тощую фигуру. Жиль Понси угодил в порученцы к командующему Южной армией благодаря настырности своего деда, генерала от кавалерии, слава которого когда-то гремела на весь Талиг. Увы, внук кавалериста, по словам Оскара, мог загнать любую клячу до смерти, не садясь на нее, одним лишь своим видом. Рокэ назвал Понси ужасным, и Дик в кои-то веки полностью разделял мнение своего эра.
Понси остановился, не доходя до Ричарда и Оскара пару шагов, и уставился на собеседников. В этом не было ничего неожиданного – Жиль редко заговаривал первым, обычно он стоял столбом, осуждающе глядя на облюбованную жертву, отчего жертва готова была провалиться сквозь землю.
– В чем дело? – раздраженно спросил Оскар.
– Господин генерал, – завопил Понси, это тоже было обычным, когда порученец открывал рот, его было слышно на том берегу Рассанны, – вас разыскивает господин начальник штаба Леонард Манрик.
– Хорошо, – коротко бросил Феншо, в мгновения ока превратившись из Оскара в господина командующего авангардом. – Я иду. Корнет, проводите меня.
Дик щелкнул каблуками. Дурак Жиль не дал им договорить, но Оскар не прав. Королем Талигойи может быть только Ракан. Эр Штанцлер говорит, что принц – настоящий талигоец, но откуда это знать Феншо? Кансилльер редко с кем откровенен. Ну да ладно, с Оскаром они еще наговорятся.
2
Рокэ отдыхал, Феншо был занят, оставался Жиль, но с ним было хуже, чем без него. Ричард прихлопнул пару мух, не сдохших, несмотря на присутствие молодого Понси, и собрался сходить на реку, но в прихожей раздался шум, и в приемную ввалился Его Преосвященство епископ Варасты Бонифаций, за спиной которого маячило двое высоченных мужчин весьма странного вида. Дик встал, вежливо приветствуя епископа, хотя визит Бонифация его, мягко говоря, не обрадовал.
Олларианец славился на всю провинцию неумеренным пристрастием к вину, оружию и цитированию священных текстов. Немудрено, что после приезда в Тронко Проэмперадора епископ стал постоянным гостем губернаторского особняка. Алву пьяница откровенно забавлял, а Дику было противно.
– Где Рокэ? – Бонифаций протопал к маршальскому креслу, в каковое и плюхнулся, с грустью оглядев стол, на котором не оказалось ничего, кроме бумаг, чернильницы с пером и песочницы. Спутники епископа остановились в дверях. Издали они могли сойти за близнецов, но вблизи рознились как день и ночь. Один – явный северянин, безбровый, с носом-картошкой и маленькими, голубыми глазками, второй – носатый и чернобровый, похожий на галку.
– Эй, отроки, – вновь воззвал Его Преосвященство, – призовите-ка сюда предводителя благочестивого воинства, где б он ни находился. Сии достойные мужи – адуаны[133],
