может рассчитывать дружок мужчины.
Единственным достойным ответом на это была обнаженная шпага. Кровь бросилась Дикону в голову, вытеснив и страх, и сомнения. Атаковал он довольно удачно, но Эстебан легко парировал нацеленный в грудь удар. Дикону пришлось отступить и развернуться, чтоб отбиться от присоединившихся к драке двоих «навозников». Остальные пока выжидали.
Шпаги, звеня, столкнулись, и в этот миг на сцене появилось новое лицо. Никогда еще Ричард Окделл не был столь рад видеть своего эра. Рокэ Алва соскочил с коня и с ленивым любопытством оглядел присутствующих.
– Роскошно, – красивые губы тронула та самая усмешка, которую Дикон пытался изобразить несколько минут назад. – Семеро. Какая неосторожность, почему вас так мало?
Эстебан и его приятели молчали, а Ричард почувствовал немыслимое облегчение. Никого не убьют, он останется жив. Их, несомненно, накажут, но это можно пережить. В конце концов, оруженосцы не могут перечить маршалу – с Вороном шутки плохи…
– Странно, что вы стояли лицом к лицу, – в ленивом голосе прозвучало легкое недоумение. – Это положение для дуэли, а не для убийства.
– Это и была дуэль, – выдавил из себя Эстебан.
– Позвольте вам не поверить. Я частенько дрался на дуэлях, ну и убивали меня раз пять. То, что я застал, похоже именно на убийство. Ричард, что здесь затевалось?
– Дуэль! – Разрубленный Змей, почему он охрип?!
– Как же я, оказывается, отстал от жизни, – пожаловался Алва. – Семеро на одного теперь называется дуэлью. Ричард, какое же оскорбление вы нанесли этим достойным дворянам, что они сочли уместным вас вызвать?
– Это он нас вызвал, – торопливо сказал Северин.
– Семерых? – Алва присвистнул. – Примите мои поздравления, Окделл. Вы, безусловно, делаете успехи. Четверых я как-то вызывал, было дело, но семеро – это новое слово в жизни нашего доблестного дворянства. Ну и кто же она?
– Она?
– Та дама, из-за которой вы деретесь? Я что-то не припомню в этом королевстве ни одной красотки, которая стоила бы такого побоища.
Проклятое лицо, ну почему оно так горит?!
– Мы… мы деремся не из-за женщины. Задета… Задета моя честь.
– Вас обвинили в нечестной игре?
– Нет, – выкрикнул Окделл, – это… Я не могу сказать… Эр маршал, правда, не могу.
– Что ж, придется принять на веру, что вас и впрямь смертельно оскорбили, но почему вы без секунданта? Если ваш кузен такой противник поединков, вы могли бы послать весточку молодому Придду.
– Я согласен и так. – Значит, это Реджинальд! Он все-таки выдал его. Это… Это подлость, но она его спасла. Только почему Рокэ, а не кансилльер?
– А вы подумали, в какое положение вы ставите своих доблестных противников? – поинтересовался Алва. – Если вы умрете, им будет не доказать, что это была дуэль, а не убийство. Вы слыхали, что участник поединка может пригласить в секунданты любого дворянина, не разглашая ему причины дуэли?
– Я об этом не подумал.
– А о том, что любой дворянин, став свидетелем неравного боя, обязан поддержать слабейшего, вы тоже забыли?
– Эр Рокэ…
– Ладно, юноша, – мурлыкнул маршал, сбрасывая плащ и колет. – В следующий раз будете умнее. Что ж, драться, так драться. К делу, господа!
– Эр маршал!
– Спокойно, юноша. Мы – оскорбленная сторона, не правда ли, Эстебан? И мы имеем право встать спиной к солнцу, но мы этим правом не воспользуемся. Впрочем, солнца все равно нет.
– Сударь!
– В позицию, господа. – Синие глаза больше не смеялись.
То, что последовало дальше, походило не на дуэль, а на визит лисы в курятник. Дикону удалось сделать не больше пяти выпадов, а все уже было кончено. Ворон расшвырял противников за считаные минуты. Те, кто не догадался сразу же бросить оружие, заработали раны, неглубокие, но унизительные, а Эстебан был убит на месте ударом в шею. Ворон окинул ошеломленных и раздавленных юнцов тяжелым взглядом и вбросил шпагу в ножны.
– Я вас долее не задерживаю. Засвидетельствуйте мое почтение графу Килеану. Надеюсь, следующим летом он подберет себе более пристойного оруженосца. Не забудьте кого-то прислать за телом. – Рокэ вскочил на коня и протянул Дикону руку в черной перчатке: – Забирайтесь, Окделл, вы мне нужны.
Препираться с Вороном на глазах «навозников» было глупо, и Ричард, стараясь сохранить невозмутимый вид, уселся за спиной маршала. Рокэ пустил Моро рысью, и замощенная разбитыми серыми плитами площадка с трупом осталась позади. Ричард молчал, пока их могли слышать, но едва копыта зацокали по городской дороге, выпалил:
– Я не просил о помощи!
– Дерзите, юноша? – не поворачиваясь, бросил Рокэ. – Кстати, я не собирался вам помогать. Вы дали
