складываясь в тонкую серую фигуру. Эльф узнал дорожного Пылевичка, с которым встречался в пуще. На этот раз тот напоминал эльфа еще сильнее, чем прежде. «Очевидно, дело плохо, – подумал Роман, – раз вместо силы стихий они все больше начинают уповать на разум и волю. Иным возращение к исходному облику не объяснишь».
Пылевичок молча смотрел на барда. В этом он еще следовал традициям – не заговаривать первым с Призывающим, и Роман произнес что полагается:
– Ответь мне, Хозяин дороги.
– Спрашивай, – последовал канонический ответ.
– Я звал хозяев холма, леса и оврагов, а отозвался ты. Почему?
– Потому, что все удрали, – Пылевичок не стал ходить вокруг да около. – Между Вартой и Старым Роггом не осталось никого из наших. Только мы с Болотной матушкой и Кэриуном…
– Почему и куда все ушли?
– Кто куда. А ушли из-за Осеннего Кошмара. Здесь все им пропитано. Это так больно, – и без того бледное лицо Пылевичка посерело еще больше… – Тут теперь пустое место, и наверняка скоро здесь заведется всякая нечисть.
– А почему вы остались?
– Потому, что не хотим бросать нашу землю на произвол судьбы. Матушка, она всегда чего-то боялась, а когда беда пришла, даже стала спокойнее. Ну а мы с Кэриуном от нее научились, как оставаться в древнем обличии и восстанавливать силы, мы теперь почти эльфы… А Хранители, они ведь не имеют постоянного тела, не могут отгородится от Кошмара… Вот и ушли, чтоб не сгинуть. Матушка же сказала, что пусть она пропадет здесь, на месте, но, пока она жива, никакой Кошмар к ее болотам не приблизится….
– Я должен с ней поговорить.
– Она ждет. Я ведь тебя искал. Матушка сказала, что ты обязательно вернешься. Отправляемся? Я как-никак еще Хозяин дороги. – Пылевичок взмахнул серебристым плащом, и земля сама поскакала им навстречу. Боковым зрением Роман успел увидеть Таянскую дорогу и удаляющегося по ней… себя.
– Так лучше. Если кто следит за тобой, то он будет трусить по дороге, я же домчу тебя туда в пол оры. Кстати, меня зовут Пааин-а-Каон, можно Прашинко. Мои родичи ушли, а я остался. Хранить дорогу.
– Я Рамиэрль из Дома Розы Клана Лебедя, пережившего Разлуку.
– Я знаю. Матушка рассказывала о тебе. Ну вот, мы и на месте.
Они оказались на краю мохового болота, где их уже поджидали. Романа поразило, как за прошедшие недели изменились Хранители. Кэриун теперь был стройным эльфом-подростком с обычными для Перворожденных золотистыми волосами и зелеными раскосыми глазищами. Болотная матушка потеряла свою корявость и сутулость, кожа ее стала белой и нежной, а длинные седые волосы плащом окутывали гибкий стан. Теперь это была просто очень красивая, хоть и немолодая женщина. Прежними остались только глаза. Зеленые, бездонные, с вытянутыми кошачьими зрачками, каких никогда не было ни у смертных, ни у эльфов.
– У нас очень мало времени, эльф, – Хозяйка болота сразу перешла к делу, – и я не уверена, что судьба пошлет нам еще одну встречу. Я преступлю зарок, который соблюдала тысячелетия, но, видимо, настало время правды. Ты готов к правде?
– Не знаю. Войны, смерть, болезни всегда бывают нежданными, но их надо пережить. Так и правда.
– Ты занятное создание, эльф. Жаль, у нас нет возможности поговорить обо всем, что составляет смысл нашего существования. Я буду откровенна с тобой. Можешь быть спокоен, нас никто сейчас не слышит. В минувшее Полнолуние был созван Совет Хозяев и принято решение оставить этот край. В Первую четверть луны Хозяева, взяв своих Хранителей, ушли…
– Но ты осталась…
– Я и еще несколько созданий, готовых разделить судьбу этого края, но мы, как ты понимаешь, не всемогущи.
– Уцелевшая! Что нам все-таки грозит?
– Враг. Сейчас у него нет тела, но он может получить его, и тогда ничто не спасет этот мир. Что-то дрогнуло, Равновесие оказалось нарушенным, и Враг проснулся. А может быть, все гораздо проще, и просто пришел срок.
– Ты говоришь загадками. Враг? Я понимаю, что не друг, но кто это, какой он, откуда, чего хочет?
– К несчастью, я знаю слишком мало. Я догадалась, кто нам противостоит по ощущению сосущего ужаса, который его окружает. А Великая Защита давно уже не Великая, хотя еще стоит. Но нам одним не продержаться. Нас, Уцелевших, осталось трое, а против нас сила, с которой с трудом справились даже боги.
– Какие боги?
– Те, кто создавал этот мир. Враг когда-то был одним из них, но этого времени не помнит никто… Потом он предал всех… Не спрашивай меня, я ничего не знаю. Враг пытался сотворить что-то ужасное, но его удалось остановить. Он был заточен меж корнями Варты, а теперь вот очнулся и хочет вернуться. И вернется, если мы не уймем его приспешников здесь и сейчас.
– Мы?
– Мы, эльф. Какие ни на есть – смертные, бессмертные, темные, светлые…
– И что нужно делать? – вздохнул эльф.
– Если бы я знала. Мне не дано прозревать будущее, а о прошлом я знаю непростительно мало. Все, что я могу, это узнавать Избранных и сдерживать враждебные силы, готовые вырваться за Черту. Дважды мне удавалось говорить с Ушедшим, первый раз, когда на меня свалилась эта ноша, и второй раз в ночь нашей встречи… Но его слова темны, и не мне их понять. – Матушка помолчала, устало глядя на яркую болотную
