– Не скрою, добрался, но мы отвлеклись. Что тебе нужно? Таяну тебе к рукам не прибрать, Эланд – тем более. Твои художества всплывут, и Марко поступит с тобой, как с бешеным псом, каковым ты и являешься. Ланка знает, куда мы пошли, и, когда меня утром найдут, она сумеет с тобой поквитаться.
– А, ты думаешь, что за тебя отомстят?! Конечно, эта рыжая кошка влюблена в тебя по уши, только она не успеет, – Михай уже орал так, что для того, чтобы его слышать, были не нужны никакие заклятья. Гулкое эхо услужливо разносило голос герцога по всем уголкам оружейной. – Тебе осталось не больше оры, а когда я досмотрю, как ты корчишься, я зайду к Стефану, теперь я знаю, как его охраняют, и найду на них управу. А потом, потом наступит мое время, я…
Годой не успел договорить. Он странно дернулся, вскинул руки и упал, схватившись за грудь. Рене вскочил, опрокинув стол, и бросился к нему. Сверху, прыгая через три ступеньки, с громкими криками неслась Ланка, за которой бежал Роман. В довершение суматохи обивка стен в нескольких местах треснула, и оттуда выскочили «Серебряные», предводительствуемые Гардани. Принцесса, с лету перескочив через тело тарского властителя, с рыданиями обхватила ошеломленного Рене:
– Роман, скорее, может быть, еще не поздно!
– Боюсь, что поздно, – адмирал ласково отстранил девушку и склонился над хрипящим Михаем. – Эта тварь не заслуживает столь благородной смерти.
– А ты, он тебя, он не…
– Я здоров и счастлив, моя дорогая. Это было маленькое представление, которое ты сорвала. Роман, что-то можно сделать?
Эльф опустился на колени и взял Михая за унизанную перстнями руку.
– Если вынуть нож, он умрет немедленно, если оставить в ране, проживет несколько часов. Разве что…
– Он в сознании?
– Нет, но я попробую его привести в чувство. Пусть отсюда уйдут все лишние.
– Да, действительно. Шандер, сообщите об этом казусе Стефану и Марко. Скажете, что он успел признаться в покушениях на меня и Стефана и в убийстве Иннокентия, но все остальное… Ланка, уйди отсюда, сделай милость, здесь сейчас будет очень невесело.
– Хорошо, – принцесса против обыкновения была тиха и серьезна, – но, Рене, он действительно ничего с тобой не сделал?
– Ничегошеньки. Он пытался меня отравить, но у него не вышло. Ну давай беги отсюда. Или знаешь что, сходи к Герике, как-никак она вот-вот станет герцогиней, подготовь ее к этому.
Ланка кивнула головой и вышла, тщательно притворив дверь. Девушку разрывало отчаянье. Когда она услышала слова Михая, свет для нее померк. Оставалось важным лишь одно – убить Михая на глазах у Рене, чтоб тот успел это увидеть, принять последний вздох эландца, а потом она покончила бы с собой.
Когда Илана поняла, что Рене ничего не угрожает, ее охватило ликованье, сменившееся жгучим стыдом. Она сорвала великолепный замысел, она выказала свои чувства на глазах доброго десятка «Серебряных» и графа Гардани, она выглядела смешно и глупо. По щекам принцессы текли злые слезы, но в глубине души что-то пело – ОН жив, и ОН все знает!
Глава 11
– И все-таки ты сошел с ума! Связаться в одиночку с этим негодяем?!
– Отнюдь, – Рене сверкнул ярко-голубыми глазищами. – я ничем не рисковал.
– С герцогом был я и уверяю вас, это стоит целого отряда тупых и безответственных стражников, – влез в разговор Жан-Флорентин.
Философский жаб прекрасно понимал, что стал героем дня, и пользовался этим в полной мере.
– Именно, – подтвердил Рене. – Кстати, именно Жан надоумил меня обмануть Годоя.
– Я знаю прецедент, – пояснил жаб. – Однажды, чтобы разоблачить преступника, некий властелин сделал вид, что умирает. В мире нет ничего нового, все повторяется, поэтому было бы непростительно отвергнуть опыт предков. Мудрость древних – это великая вещь. К тому же я знаю все симптомы отравления ядами, к которым мог иметь доступ Годой, и то, как развивается процесс во времени. Мы продумали все до мелочей.
– Безусловно, – кивнул адмирал. – Короче, из дневников Иннокентия я понял, что самый вероятный похититель яда – Михай. Да я и раньше был уверен, что он – преступник и мерзавец, только доказать не мог. Помог Стефан. Оказывается, Герика призналась ему, что ей показалось, что губами Зенона говорит ее отец. Девушка узнала его манеру выражаться, когда он говорит сам с собой.
В том, что во главе заговора стоит Михай, я не сомневался. Но улик не было. Заставить его признаться, но как? И я позволил себя «отравить». Поглумиться над умирающим, беспомощным врагом – что может быть приятнее для человека ироде тарского господаря! Он был уверен, что единственный, кто знает, где я, – принцесса Ланка, которая, если что и поймет, то не раньше утра.
– А Гардани? Ему ты доверился?
– Он просто получил записку и ключ.
– Но все знали, что он потерян.
– Кроме меня. Акмэ часто пользовалась этим ходом, когда хотела забыть, что она королева, и поговорить по душам со своим единственным другом.
– Иннокентием?
– Да. В его дневнике говорится о ключе и о ходе из исповедальни в Старую оружейную. Как видишь, Шандеру довольно было зайти со своими людьми в церковь.
