[136], и все успеют собраться и приехать. Ты очень огорчишься, если узнаешь, что отец завещал, чтобы тебя короновали в день совершеннолетия?
– Нет, наверное. Хотя я мало в этом разбираюсь.
– Дядя Фернан тебе ничего не объяснял?
– Он сказал, что меня коронуют, как только мы приедем, но править, пока я не вырасту, будут он и мама.
– А вот тут он тебе точно соврал. По арцийским законам ты уже король. В глазах Церкви ты им будешь после миропомазания и тогда же начинаешь царствовать, но править ты станешь после коронации, когда тебе исполнится восемнадцать, а до этого отец хотел, чтобы главные решения принимал я и при этом тебя учил. Его завещание хранится в Генеральных Штатах. Ты его прочитаешь.
– Конечно, – очень серьезно сказал король, – но я понял. Я буду делать все, как ты скажешь. А когда мы поедем в Эстре?
– Не знаю. Нужно посмотреть, как пойдут дела в Мунте. Но не раньше осени, это точно.
– А я так хотел увидеть Лося.
– Ты его обязательно увидишь. Он приедет на миропомазание.
– В шлеме? С рогами?
– Конечно, – Александр не смог сдержать улыбки, – но я тебя разочарую, рога у него не настоящие, а для красоты. А лосиные рога под силу таскать только лосю.
– Дядя Сандер, мы накажем графа Реви за то, что он наврал?
– Мне кажется, будет лучше, если ты его простишь. Короли должны прощать, особенно если ничего страшного не случилось.
– Но я могу ему сказать, что все знаю и я недоволен?
– Скажи, – улыбнулся Александр, – это не помешает.
Свет в Луциане не имел врагов страшнее Альмика и был непростительно беспечен. Здесь Перворожденные верили своим глазам и пребывали в глубочайшей уверенности, что их никто не обманет. Отряд паладинов преспокойно разбил лагерь у моста, где Рамиэрль впервые встретил Аддари. Теперь стражу нес другой эльф, пепельноволосый и синеглазый. Солнечный принц тихонько назвал его имя. Инновиэн Золотистый Топаз. Когда-то они с Аддари были очень дружны, и Рамиэрль готов был поклясться, что Инновиэну не нравится ни то, что происходит, ни тыквоносцы. Страж Долины коротко сообщил, что паладина Калиуса желают видеть в Янтарном чертоге. Одного. Прочие могут отдохнуть в ближайшем из святилищ Арцея. Роман почувствовал, как напряглись его друзья – он уйдет, а им придется ждать и делать вид, что все в порядке.
Рамиэрль скорее согласился бы двадцать раз отправиться в пасть дракону, чем единожды дожидаться отправившегося в подобную прогулку друга. Но сейчас ему повезло. Уходил он, а Норгэрель, Аддари и Альмик оставались. Только бы не вылезла лльяма! Нет, обошлось. Возможно, храбрость тварюшки отступила перед сторожевыми заклятиями Долины Света. Нэо с величайшей точностью скопировал напыщенный паладинский поклон, и его конь ступил на мост. А ты молодец, Роман Ясный! Обманное заклятие выдержало! Инновиэн с трудом скрывает брезгливость, а значит, он видит размалеванного и завитого смертного на рогатом копытном, а не тронутого Тьмой эльфа на белом иноходце.
И опять под копытами запела золотистая дорога, закивали венчиками не знающие осени цветы, зазвенела неуместная песня жаворонка. Хотя почему неуместная? Осень с ее пахнущими горечью кострами и осыпающимися листьями осталась за мостом. Долина Света знала лишь лето и весну. Осень, вечная, непроходящая осень досталась Тарре. Нет, разумеется, колесо года крутилось и там. Уцелевшим Лебедям недоставало ни сил, ни выдумки окружить себя вечным летом, они лишь слегка подправляли погоду над Убежищем. И все равно Тарра была осенним миром, миром без надежды, ведь впереди ждала лишь вечная зима, или, говоря проще, смерть. Чтоб ее остановить, он, Нэо Рамиэрль, должен захватить владыку луцианского Лета и заставить отправить их с Норгэрелем в лапы к Тьме.
Янтарный чертог возник в потоках солнечного света, как дивное виденье. Ничего не напоминало о бушевавшей здесь несколько месяцев назад битве. Ничего, кроме исчезнувшей ямы для порождения Тьмы. Нэо оставил иноходца у крыльца, стараясь не думать, что будет, если кто-то заподозрит обман. До Эльрагилла он всяко доберется раньше, а дальше будь что будет. Если действовать придется быстро, он уйдет один. Это не будег предательством, а лишь необходимостью.
– Тебя ждут, иди за мной, – коротко сообщил эльф в золотистой тунике. И этот тоже какой-то потерянный. Похоже, Свет здесь уже не означает покоя и радости.
Рамиэрль молча шел за ничего не заподозрившим провожатым знакомой дорогой. Свернули направо? Странно...
– Жди, – Солнечный привел его в восьмиугольную комнату в угловой башенке и ушел. А защита поставлена хорошо, можно сказать, замечательно поставлена... Можно спрятать лльяму, и никто не учует. Уютное место для разговора по душам. Нэо расслабился, готовясь к неизбежной схватке. Он не слишком четко представлял возможности Эльрагилла, который оказался куда большим дураком или мерзавцем, чем казалось на первый взгляд. Осудить на смерть Аддари было жестоко и несправедливо, тем паче на ТАКУЮ. Похоже, Ильгэйбэ полностью подчинила супруга...
Потайная дверь открылась бесшумно, но Роман успел обернуться и столкнулся взглядом с Тэноллианом. Брат владыки был собран и деловит. Так держится хозяин, а не интриган, пробивающийся поближе к трону. Да, Цветок Солнца за время их разлуки обнаглел. Неужели Эльрагилл доверяет брату до такой степени?
Роман поклонился с точки зрения паладина изысканно, с точки зрения эльфов неуклюже.
– Приказ исполнен? – Ого! Тэноллиан не собирается ходить вокруг да около. И использует чары. Чары, парализующие волю и заставляющие говорить правду. Для крашеного чучела, коим представлялся Рамиэрль, такое заклятье являлось излишней роскошью, но для одного из сильнейших магов клана Лебедя было не опаснее, чем детский хлыстик для быка.
– О, Владыка Света, – немного лести не помешает, – темные гости покинули Луциану, взяв с собой
