– Вас никогда ничего не касается, – сейчас Спрут его вызовет. Или он вызовет Спрута, и понесется, – за вас воюют и умирают другие.
Слово сказано, и он не отступится, тем более это правда. Алан погиб, а родичи Эктора выжили. Отец поднял восстание, Вальтер отсиделся. Даже в истории с Сузой-Музой Валентин выжидал...
– Прекрасные слова, – ровным голосом произнес Придд, – особенно в устах человека, за которого не только дрались на дуэли, но и платили.
– Хватит! – прикрикнул Дик и осекся, поймав удивленный взгляд какого-то престарелого хлыща. – Надеюсь, вы понимаете, что у нас не осталось выбора?
– Вполне, – поклонился Валентин Придд. – Надеюсь, что вы в отличие от вашей сестры понимаете неуместность дуэли во дворце. Предлагаю навестить Старый парк. Это не так далеко, и там достаточно безлюдно. К тому же сегодня отменная погода.
Глава 10
Ракана (б. Оллария)
399 года К.С. 21-й день Осенних Волн
Больше всего Ричарду хотелось сбросить руку Валентина, но Спрут был прав – главы Великих Домов не должны выяснять отношения на глазах солдат. Они приехали прогуляться, не более того.
– Прошу вас, – Валентин Придд остановился у боковой калитки, пропуская Дика вперед. – Капрал, сегодня прохладно.
– Да, Монсеньор!
– Угостите своих друзей, когда сменитесь.
– Премного благодарим, Монсеньор. – Желтая монета перекочевала в грубую ладонь, лязгнула узорчатая решетка. Спрут швыряется золотом, как Ворон, только этого мало, решает не золото, а сталь. В Лаик Валентин считался неплохим бойцом, но пока Повелитель Волн протирал дворцовые паркеты, Повелитель Скал воевал. В том числе и за Приддов. Потомки Алана сражались, потомки Эктора интриговали и отсиживались по углам.
Синее небо, черные ветки, хрустящий гравий, солнечный, ясный холод. Какой чудесный день, он не может принести неудачу.
– Мы прошли достаточно, – Валентин Придд выпустил локоть Ричарда и отступил вбок. – Не стоит и далее скрывать наши чувства.
– Вы предлагаете покончить с делом здесь? – буркнул юноша, оглядывая пологий бурый склон, посреди которого торчал мраморный бык с человеческой головой.
– Если угодно, – сощурился Валентин, – но Верхний парк для наших целей несколько удобней.
– Что ж, сотня лишних шагов никому не повредит.
– Несомненно.
Разговор оборвался. Валентин быстро шагал засыпанной смерзшейся листвой аллеей, Ричард держался вровень с противником. Куда они идут, юноша не знал, при Олларах в Старый парк пускали лишь избранных. Конечно, оруженосец Первого маршала Талига мог пройти и сюда, но зачем герцогу Окделлу могила узурпатора, приказавшего убить Алана Святого?
Дорога свернула, раздался плеск воды, среди голого кустарника мелькнул позеленевший камень, и Ричард понял, где они. У Драконьего источника, в который на счастье бросают монетки. За сотни лет в облицованном мрамором водоеме скопилось немало золота и серебра. Говорят, его нельзя трогать... У пруда аллея разветвлялась, Валентин выбрал левую, обсаженную облетевшими дикими розами, за которыми виднелись высоченные тополя, облепленные птичьими гнездами. Как в Лаик. Юноша засмотрелся на облитые солнцем стволы и едва удержался на ногах, поскользнувшись на чем-то мягком.
– Осторожней, сударь, – бывший однокорытник был сама любезность, за которую так и тянет дать пощечину. Ничего, скоро ты свою невозмутимость потеряешь!
– Благодарю, сударь. – Ричард глянул вниз. На дороге лежали голубиное крыло и несколько окровавленных перьев. Кошка?
– Смотрите под ноги, – посоветовал Валентин, – упасть перед боем – дурная примета. Впрочем, мы почти пришли.
– Вы неплохо знакомы с дворцовыми парками, – небрежно бросил Ричард, – увы, у меня не было возможности их изучить.
– У меня хорошая память, – пожал плечами Спрут, – очень хорошая. Иногда это помогает.
– А иногда мешает? – не выдержал Дикон.
– Видимо, да, – в ровном голосе не было ни злости, ни вызова, лишь доводящая до исступления учтивость. – Глядя на ваше счастливое лицо, осознаешь всю прелесть забывчивости.
– И что же я, по-вашему, забыл?
– Вот как? – тонкая бровь слегка поднялась. – Выходит, вы забыли даже то, что забыли? Не рискну вам напоминать, в глубинах памяти водятся весьма опасные рыбы.
– Может, я и забыл, сколько в столичных парках статуй, – огрызнулся Ричард, – зато помню, как держать шпагу.
– Возможно, – Спрут почти улыбнулся, – но вот помните ли вы, кем вам приходится тот, кто вас этому обучил?
– К счастью, не тем, кем вашему покойному брату! – выпалил Дикон и осекся. Запальчивость в бою еще никому не помогала. Альдо проигрывает именно потому, что выходит из себя. Спрут не верит в свои силы, вот и выводит противника из равновесия. Не выйдет!
