Сюзерен усмехнулся:
– Гвардия должна не умирать, а побеждать. Пусть умирают наши враги.
– Так и будет! – выкрикнул молодой Берхайм.
– Мэратон! – Голос сюзерена зазвенел, и Ричард понял: сейчас Альдо перейдет к главному.
– Эории Талигойи, – сюзерен еще ничего не сказал, но комната словно бы выстыла, – завтра в полдень в Гальтарском дворце начнется суд над герцогом Алва. Суд продлится три дня, а затем вам предстоит решить, виновен ли подсудимый.
Мы не можем вручить судьбу одного из высших эориев ординарам и чиновникам, и мы не вправе закрыть глаза на его преступления. То, что совершил Удо Борн, касалось лишь нас, и мы помиловали преступника. Рокэ Алва принес неисчислимые бедствия всем Золотым землям, он должен понести наказание.
Отныне вы – члены Высокого Суда. Пока длится процесс, вы не должны обсуждать происходящее друг с другом и вмешиваться в ход суда, но вы можете требовать в перерывах разъяснений у наших доверенных юристов. Когда все обстоятельства будут прояснены, вы в этом зале и в нашем присутствии скажете свое слово. Мы надеемся на вашу справедливость.
Герцог Окделл, герцог Эпинэ, герцог Придд, граф Карлион, мы знаем, что герцог Алва виновен в гибели ваших близких, но жажда мести не должна застить вам глаза. Помните, вы судите эория, а нас слишком мало, чтобы мстить себе подобным. Мы не унизимся до мести, мы возвысимся до справедливости. Вы меня поняли?
– Дом Скал будет справедлив, – отрезал Ричард за себя и своих вассалов. Ворон не младенец, виновный лишь в том, что родился не в той семье. Справедливость требует, чтоб он ответил за все, исповедь Эрнани лишь ускорила развязку.
– Дом Волн исполнит свой долг. – Для Спрута суд просто докучливая обязанность. Знай он про Эктора, равнодушия на бледной физиономии поубавилось бы, но эта тайна должна умереть.
– Дом Молнии будет справедлив, – дернул исхудавшей щекой Робер. Святой Алан, он же совсем болен, а еще в Надор собрался! Ничего, раньше приговора не уедет. За три дня лихорадка пройдет, а нет – придется сказать сюзерену. Иноходец может злиться сколько угодно, но в таком виде он никуда не поедет…
– Мы верим своим вассалам и друзьям. – Альдо поправил королевскую цепь и улыбнулся. – Что ж, осталось лишь назвать гуэциев[16], обвинителя и защитника. Ведение заседаний мы поручаем старейшине Совета провинций, помогать ему будет супрем. Обвинение представляет граф Феншо, защиту – мэтр Инголс.
Граф Феншо… Дядя Оскара… Сможет ли он сохранить беспристрастность и что станут говорить? Желающие увидеть в правосудии месть найдутся всегда.
Одинокая рука взмыла вверх.
– Герцог Придд, – сюзерен удивленно поднял брови, – мы вас слушаем. Говорите.
Траурная фигура поднялась над лиловой скамьей. Как много здесь серого – Придд, Рокслей, Эпинэ… Почему он надел траур лишь сейчас?
– Славлю моего государя! – Спрут обернулся к Ричарду и слегка поклонился. – Герцог Окделл знает о прискорбном случае с генералом Феншо больше моего, но разумно ли доверять обвинение близкому родственнику человека, расстрелянного по приказу обвиняемого? Недоброжелатели распустят слухи о личных счетах. Вчера в городе появились очередные вирши графа Медузы, они имеют успех среди черни.
– Придд прав, – кивнул Эпинэ и закашлялся, – говорить станут…
– Говорить станут в любом случае, – устало произнес Альдо, – но отыскать в Талигойе достойного и родовитого законника, который не потерял бы по милости Алвы родича или друга, возможным не представляется. Граф Феншо поклялся Честью следовать закону и только закону, мы не имеем оснований усомниться в его словах.
– Я не вижу повода отзывать графа Феншо, – выпалил Ричард, – если, разумеется, герцог Придд ничего не скрывает.
– Могу я уточнить, что означает «ничего»? – Ледяной взгляд и ледяная ухмылка, кэналлийские работорговцы и то приятней. – О персоне графа Феншо, прослужившего под началом моего отца более шести лет, я знаю весьма немного, я не интересовался судопроизводством. Поклясться же в том, что у меня нет тайн от герцога Окделла, не могу, они есть. Подозреваю, что это взаимно, но позволю себе вернуться к обвинению.
Прокурорскую мантию мог бы надеть вассал Рокслеев. Первой жертвой в этом семействе, насколько мне известно, стал павший от рук знаменитого Давенпорта маршал Генри, что исключает обвинения в личной предвзятости.
Негодяй, какой же все-таки негодяй! На Дэвида страшно смотреть, а Спрут тычет ему в лицо смертью родичей и тем, что при узурпаторах Рокслей не пострадали.
– Герцог Придд во многом прав. – Неужели сюзерен еще не понял, что такое Спрут?! – Но у Мэнселла нет времени для ознакомления с делом. По городу ползут слухи, касающиеся пребывания герцога Алва в Хексберг, их следует опровергнуть. Посольская палата уже оповещена.
– Феншо не нарушают клятв, – не сдержался Дик, – я бы гордился такими ординарами.
– Значит ли это, что Давенпортами вы не гордитесь? – Спрут поправил манжет на правой руке. Это могло быть случайностью, а могло намекать на пропущенный удар.
– Герцог Придд, – повысил голос Альдо, – герцог Окделл, напоминаем вам об эдикте. Мевен, мы ждем старейшину Совета провинций.
3
Похожий на сыча чиновник развязал кожаный мешок, выложил на конторку несколько свитков и отступил в сторону, склонив голову к правому плечу. Кракл с высоты своего роста покосился на
