этого и впредь?
К ним рысью бежал высокий нескладный юнец. Взлохмаченные волосы лезли парню в глаза, в руках он держал охапку чего-то похожего на черные палки. Он притормозил и коротко поклонился «колдунье», идущей рядом с Фиодором. Тот быстро представил их друг другу и спросил Петияра, в чем дело.
– Мы должны проверить Западню, – без предисловий объявил мальчишка. – Тревейл приказал. Остальные ждут у западных ворот. – Он широко улыбнулся. – Каждому дадут жезл, посылающий молнии. Временные прислали.
Лириэль заметила, как Фиодор сжал челюсти.
– Мужчины-маги? – спросила она.
– Да, – коротко ответил он. – Они живут, учатся и творят свою магию в потаенном месте.
– Эта Западня, – не отставала она, – это пещера?
Взгляд, брошенный им, подтвердил ее невысказанную тревогу. Там, где есть пещеры, есть туннели. А где есть туннели – там вполне могут быть дроу. Она не сомневалась, что Горлист рано или поздно доберется до нее. Но лучше бы не теперь.
– Я пойду с вами, – объявила девушка.
Лицо парня вытянулось.
– При всем уважении к вам, госпожа, это просто разведывательная вылазка.
Фиодор взял один из эбеновых жезлов, длиной с полруки крупного мужчины и толщиной с большой палец. По всей длине жезла были по спирали искусно вырезаны крохотные узоры. Это было бесценное произведение искусства, созданное для того, чтобы быть уничтоженным в один миг.
Фиодор взмахнул жезлом и многозначительно поднял бровь.
– Это для обычной-то разведки нам нужны эти штуки? Говори правду, Петияр. Мы идем на охоту. Надеюсь, что не на твоего черного волка.
Лириэль удивленно прищурилась, услышав знакомое выражение.
– Этот зверь не входит ни в какую стаю, – обороняясь, сказал мальчик, – а одинокий волк часто ищет легкую добычу, он опасен для скотины и для детей.
Фиодор взвесил жезл в руке.
– Даже если бы тебе удалось убедить в этом Тревейла, вот это предназначено не для волка.
– Я прошел по его следу до Западни, – признался юноша, – Надеялся отыскать его логово. А вместо этого нашел мертвого дроу.
Фиодор взглянул на подругу.
– Этот дроу был убит волком?
– Кого это волнует? – резко бросил парень. – Мертвый дроу – это всегда благо, отчего бы он ни умер, но, да, похоже, что так. У него было изодрано плечо и порвано горло.
Фиодор оттеснил мальчика от Лириэль и встал между ними – Лириэль не поняла, кого он хотел защитить, Петияра или ее, – и снова взглянул на дроу.
– Лучше тебе сегодня не отходить от поселка. Пообещай мне это.
Она пообещала и была вознаграждена довольным блеском в глазах друга. Слово, честь – все это много значило для Фиодора. Видимо, ему тогда понравилось, что она отказалась давать слово, зная, что не сдержит его.
И впервые она задумалась о том, как же он должен себя чувствовать, живя во лжи, к которой она вынудила его. Может, слова Зофии было бы достаточно, чтобы дроу пусть настороженно, но приняли бы, – но ложь уже прозвучала. В глазах правдолюба-рашеми то, что она скрывает свою внешность, лишь усиливает обман.
– Поговорим, когда я вернусь, – мягко пообещал Фиодор.
Он взял ее ладонь и прижал к своему сердцу, потом отвернулся и быстро зашагал рядом с долговязым сородичем.
Они встретились с остальными воинами у западных ворот. Лошади уже ждали их, и воины поскакали к Текучим Скалам.
Отряд разведчиков остановился у входа в пещеры.
Люди зажгли маленькие факелы и нырнули в туннели, размахивая ими над головой, чтобы случайно не налетели потревоженные летучие мыши. Петияр повел их по узкому проходу вниз, туда, где лежал мертвый дроу. Фиодор склонился над трупом, чтобы рассмотреть раны поближе. Несколькими мгновениями позже он поднял взгляд.
– Он умер не здесь. Его кто-то притащил сюда, и это был не волк.
Тревейл презрительно усмехнулся.
– А чего еще было ждать? Конечно, этих двуногих тварей было больше. Дроу не охотятся в одиночку.
– Они бросили своего мертвого товарища в туннеле на съедение крысам? – спросил Фиодор.
– А что им оставалось делать? Трудно закопать или сжечь труп в пещере.
Фиодор имел достаточный опыт общения с темными эльфами, чтобы понимать, что их замыслы редко бывают столь простыми. Он поднял фонарь повыше и оглядел туннель. Сам проход был узким, но потолок здесь поднимался круто вверх. Фиодор отметил странные тени и неровности скалы; это могло не значить
