Задержав в легких морской воздух, она вновь начала погружение, и ее настойчивая мысль стала похожа на золотую иглу, которая, двигаясь по спирали, уходила все глубже и глубже. Капли дождя падали ей на лицо и стекали по голым рукам. Она подняла их к облакам, потянулась к небу, еще выше, мимо жирных, влажных капель и свежего дуновения ветерка. Потянулась туда, где на невесомых струях воздушных потоков парил дождь, похожий на стайку разноцветных ярких рыбок. Это был всего лишь маленький, локальный шторм. Вполне подвластный ее воле и силе.
Если только у нее осталась сила.
Если она все еще оставалась селки.
И если бы у нее не так сильно болела голова.
Сосредоточившись, отчего на лбу прорезались морщинки, она коснулась потока воздуха, пробуя на ощупь собравшуюся в нем дождевую влагу. Маргред ощутила, как отяжелело ее лоно, как собирается в нем сила, оплодотворяющая ее, как забурлила она в животе и устремилась вверх, распирая легкие, пока не наполнила ее всю, без остатка. Девушка задышала тяжело, хватая воздух широко раскрытым ртом.
Вода была ее стихией, напомнила она себе. Капли дождя стекали по ее лицу, пропитывая влагой платье. От нее требовалось лишь чуть-чуть подтолкнуть вот здесь, дохнуть там, совсем немножко подправить температуру…
Есть.
Что-то подалось и уступило – у нее в груди и внизу живо! а, и еще там, в тучах, высоко над землей. И в образовавшуюся брешь устремилась и хлынула сила, изливаясь из нее в небо над головой.
Еще. Еще немного.
А-а-а-а…
Боль – короткая, ослепительная, всесокрушающая – расколола голову и пронзила тело, опустошив девушку. У нее болело все, каждая клеточка, каждый мускул. Маргред покачнулась и схватилась за дверь, чтобы не упасть.
Люси поспешила ей на помощь.
– Довольно. Пойдемте внутрь. Присядьте.
Маргред позволила себе опереться на плечо Люси. Позволила Люси поддержать себя, опустошенную и обессиленную, позволила увлечь себя к стулу. С нее ручьями текла вода. Удалось ли ей…
– Вы промокли насквозь, – пожурила ее Люси так, словно разговаривала с несмышленым ребенком. – О чем вы только думали? Дождь льет как из ведра.
Маргред устало прикрыла глаза. Голова у нее гудела и раскалывалась от боли. Но сквозь туман, плавающий в сознании, она ощутила перемены, происходящие наверху в облаках, ощутила, как изменилось давление и движение потоков воздуха.
Первичные проявления магии…
Полуослепшая от боли и торжества, она запрокинула голову и улыбнулась.
– Это ненадолго, – пробормотала она.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На поясе у Калеба завибрировал сотовый телефон. Он потянулся к нему одной рукой, другой держа руль и не сводя глаз со скользкой дороги.
Кто это, Эдит, звонившая, чтобы сообщить об очередном мелком правонарушении, требующем внимания шефа?
Или Антония с очередной жалобой?
Он бросил взгляд на дисплей и сразу же узнал номер, высветившийся на крошечном экранчике. Сердце у него застучало чаще.
«Это Люси. – А затем, принеся новый всплеск адреналина, пришла другая мысль: – И Мэгги».
Перед его мысленным взором чередой пронеслись самые худшие варианты возможного развития событий: кровоизлияние в мозг и объявившиеся неизвестно откуда бывшие друзья-ухажеры девушки.
Он поспешно ткнул большим пальцем в кнопку приема.
– Что случилось? – рявкнул он.
– Ничего не случилось, – нерешительно отозвалась Люси. – Просто я решила, м-м…
Ничего не случилось.
Он разжал пальцы, судорожно стиснувшие руль.
Будучи детективом, Калеб прекрасно знал, что никогда не стоит спешить с выводами. Или хватать собственную сестру за горло. Должно быть, все-таки недосыпание начинает сказываться.
Нет, это так действует на него Мэгги.
– Извини, – сказал он сестре. – Что там у вас?
– Я… э-э… словом, дождь перестал.
Он посмотрел сквозь залитое каплями дождя ветровое стекло на восток, где тучи и в самом деле начали рассеиваться.
– Да, вижу.
– Ладно. В общем, Мэгги хочет знать, когда вы поедете на пляж.
Калеб не мог позволить личным делам вмешиваться в ход проводимого им расследования. Хотя небольшая поездка на пляж помогла бы совместить приятное с полезным. Быть может, вернувшись на место преступления, Мэгги сумеет вспомнить что-нибудь о том, кто напал на нее. Господь свидетель, в данный момент ему просто больше не на что было рассчитывать и не от чего отталкиваться.
– Скоро, – ответил он. – Как вы там, держитесь?
– Со мной все нормально. Голова у Мэгги все еще болит. Я заставила ее прилечь, а платье повесила в сушильный шкаф.
– Что?
Люси вздохнула.
– Возникли некоторые сложности. Это не телефонный разговор.
– Ладно. Тогда до встречи, – сказал он и положил трубку.
Калебу совсем не нужны были осложнения. Он приехал домой на Край Света в поисках простой, нормальной жизни, намереваясь пустить здесь корни или вернуться к ним.
А Мэгги была совершеннейшей незнакомкой, ничем не привязанной к острову. Такое впечатление, что у нее вообще не было никаких привязанностей, в том числе и к дому. Она даже не помнила своего прошлого.
Хотя, может статься, она просто бежала от него. Калеб не имел права сбрасывать со счетов вероятность того, что она знала мужчину, который напал на нее.
Словом, с какой стороны ни посмотри, повсюду подстерегали сложности, на которые он никак не рассчитывал.
Тем не менее Мэгги притягивала его и манила к себе.
Он никогда не мог пройти мимо попавших в беду животных. Потерявшиеся собаки, одичавшие коты, даже обитатели моря, выброшенные на берег приливом… Хотя отец никогда не позволял ему оставить у себя птенца, выпавшего из гнезда, или щенка, который бежал вслед за ним до самого дома.
А он отчаянно хотел оставить у себя Мэгги.
Но даже окровавленная и растерянная, не имеющая крыши над головой и одежды на теле, Мэгги была не просто жертвой. Она была упрямой, мужественной девочкой, к тому же полной яростной и трепещущей жажды жизни. Он восхищался ею. Хотел ее.
А это означало, что его ждут новые неприятности и осложнения.
Жилище Брюса Уиттэкера высилось на скалистом утесе над мысом подобно островному коттеджу, выросшему на стероидах. Калеб припарковался в самом начале подъездной аллеи, обратив внимание на внедорожник «лексус» последней модели, стоявший под навесом, и на опущенные в середине дня жалюзи на окнах.
Большую часть того, что необходимо было знать, чтобы оставаться шефом полиции городка и охранять покой его жителей, Калеб узнавал за чашкой утреннего кофе в заведении Антонии или за кружкой пива в гостинице после возвращения рыбацких лодок с ловли. Можно только удивляться, как о многом готовы поговорить люди, в обычной, неформальной обстановке беседуя с местным полицейским. О домашних неурядицах и о том, что у ребенка возникли проблемы в школе, о пропаже почтового ящика или любимой
