На звук ее шагов Дилан обернулся. Он сделал было движение к ней, но вовремя спохватился.
Селки не прикасались друг к другу, даже во время приветствия. Касание допускалось только во время боя или спаривания, которые в равной мере можно было счесть как актами обладания, так и страсти.
«Интересно, а ищет ли он меня?» – вдруг подумала Маргред.
Быть может, он беспокоится о ней?
Она постаралась отогнать от себя эту мысль. Сейчас было о ком беспокоиться и помимо Калеба. Например, о его брате.
Она остановилась и отбросила волосы со лба.
– Ты мог бы выбрать более удобное место для встречи.
Дилан пожал плечами.
– Меня оно вполне устраивает. В нескольких милях отсюда к востоку лежит островок, находящийся в частной собственности, – до него легко доплыть в любом теле, и тебе никто не помешает. Если не считать птиц или шального любителя рыбной ловли на каяке. Я держу там кое-какие вещи.
– Это не опасно?
– Очевидно, безопаснее, чем здесь. – Прищурившись, он разглядывал шрам у нее на лбу. Губы его сжались в тонкую полоску. – Что, мой брат уже избивает тебя?
Маргред машинально коснулась уродливой шишки под волосами.
– Твой брат спас меня. Или Конн не говорил тебе?
– Принц, по обыкновению, не слишком разговорчив.
– Тем не менее он прислал тебя.
Дилан поклонился.
– Как видишь.
– Зачем, если не для того, чтобы помочь?
– Чтобы выяснить, что с тобой случилось. Доклад дельфинов получился на редкость бессвязным.
– Итак, Конн отправил тебя с родственным визитом. – Маргред заметила, как напрягся Дилан, когда отравленная стрела попала в цель. – Почему ты не сказал мне, что Калеб – твой брат?
– А почему ты не сказала мне, что трахаешься с ним? – парировал Дилан.
Под этим невозмутимым фасадом, оказывается, бурлили такие течения и водовороты, о каких она и не подозревала. Соперничество, уязвленная гордость или… Однажды он возжелал ее.
Маргред пожала плечами.
– Не думала, что наши отношения имеют для тебя какое-нибудь значение.
Дилан оскалился в деланной улыбке.
– То же самое могу сказать о тебе.
– Кем была твоя мать? – спросила Маргред.
Дилан отвернулся и уставился в морскую даль. Похоже, его, как и брата, нужно было подталкивать в разговоре, чтобы вызвать на откровенность.
– Я знала ее?
– Вероятно, ты слышала о ней. Нашей прародительницей была Атаргатис.
Маргред удивленно присвистнула.
Атаргатис была одной из старейших представительниц морского народа, почти столь же древней, как и сам Ллир. Ее имя было овеяно многочисленными легендами и предсказаниями, невероятными и волнительными.
– Не знала, что она до сих пор жива.
– Ее более нет в живых. Она утонула вскоре после того, как вернулась со мной в море. Запуталась в рыбацких сетях. – Губы Дилана искривились в горькой усмешке. – Злая ирония судьбы, учитывая, что наш отец был рыбаком.
Маргред содрогнулась.
– Но она же бессмертна! Она должна была возродиться вновь.
– Может быть. С тех пор я не искал ее. Да и какой в этом смысл?
– Она – твоя мать.
– Мне больше не нужна мать. Особенно если она намного младше меня и смутно помнит, кто я вообще такой.
Маргред подавила невольную искорку симпатии к нему.
– Пожалуй, ты скорее предпочел бы сблизиться с принцем?
– Мне льстит внимание, которое он мне оказывает. Конн полагает, что в нашем роду еще сохранилось древнее могущество, хотя пророчества говорят только о дочерях нашего дома.
О дочерях…
У Маргред перехватило дыхание.
– Твоя сестра?
Но Дилан лишь отрицательно качнул головой.
– Люси – не селки. Обращение у нее так и не наступило. Я знаю. Конн посылал меня… понаблюдать за нею на протяжении многих лет.
– А твой брат?
– Что мой брат?
– За ним ты тоже шпионишь?
– Он покинул остров, – равнодушно ответил Дилан. – Меня не интересует, где он был и чем занимался после этого.
Маргред склонила голову к плечу.
– Получается, тебя заботит только то, кого он трахает?
Худощавое лицо Дилана залила краска.
– Ты знаешь, что он был ранен? – продолжала она расспросы.
– Калеб? Когда? Как?
– Он был солдатом в пустыне. На его теле остались шрамы.
И ночные кошмары. Но она не собиралась рассказывать об этом Дилану. Пожалуй, она уже и так сказала слишком много.
– И поэтому ты осталась с ним? Потому что тебе жаль его?
– Нет! – Какие бы чувства она ни испытывала к Калебу, это была не жалость. Впрочем, его брата это не касалось. – Я осталась, потому что… потому что я не могу уйти. У меня украли шкуру. И уничтожили. Разве Конн не говорил тебе об этом?
– Он сказал, что дельфины,
– Почему?
Дилан смотрел на нее с вежливым недоверием, и при этом выражение его лица столь разительно походило на выражение Калеба, что Маргред стало не по себе.
– Элементали не охотятся на других элементалей, – пояснил он.
– Неверно. Демоны воюют с детьми воздуха с момента появления человечества.
– Эта война не имеет к нам никакого отношения.
Маргред вопросительно приподняла брови.
– Даже учитывая, что ты сам наполовину человек?
Дилан оцепенел.
– Я – селки. Как бы то ни было, у порождения огня нет причин или повода нападать на тебя.
– А я и не знала, что им нужен повод.
– Разумеется, нужен, Маргред. Подумай сама. Дети моря всегда сохраняли нейтралитет в войне, которую Ад ведет с человечеством. Для чего демону понадобилось набрасываться на тебя, рискуя навлечь на себя гнев короля?
Его аргументы потрясли ее. Но она упрямо возразила:
– Можно подумать, Ллир станет обращать внимание на такую мелочь.