Дети Робинзона Крузо

пьяницы. Смотрите: все вокруг смеются! Это все мы: женщина-башня, художник-извращенец и директор- маргинал. Или как-то так.

Работы Икса становились все мрачнее и шизофреничней; он вытягивал что-то такое нутряное из пожеланий заказчиков, что даже они порой смущались. Но всегда исправно платили: все окей, то, что надо! Вперед, Икс, мочи по темной линии, и привет тебе, Тьма — лучшая подружка!

Икс функционировал на автопилоте. Правда, работу ни разу не срывал. Иногда ее результаты оказывались сюрпризом даже для него: он узнавал о них одновременно с заказчиком, удивленно пялясь на экран. Что-то приближалось. Что-то очень плохое. Но пока они с дружком-приятелем, бахвалясь, называли себя единственными деятелями Инет-индустрии, предпочитающими «синьку». Их коллеги («эти продвинутые козлоебы!») сидели, кто на наркоте, кто на кибер-пространстве, кто на экстриме. И все были помешаны на бабках. И на сексе. Так что алкоголиками, пожалуй, действительно были лишь они.

Их поведение все больше раздражало коллег («этих гламурных козлоебов!»): два красноглазых чуда в мутном облаке перегара, немедленно заполнявшее все пространство. Но дружок-приятель пока еще прикрывал тылы, пока еще баланс влияния и клиентуры был на их стороне. Его послушать, так, к примеру, Модильяни без абсента и шагу не мог ступить.

«Лобачев не Модильяни! — резонно отвечали ему, не стесняясь присутствия Икса. — А уж ваш Терминатор из бухгалтерии (эти обожравшиеся гламурина суки звали Люсьен «Терминатором») и подавно. Вы пугаете приличных людей.

— Пошли они в жопу! — возмущался дружок-приятель. — Я директор или где?

Но что-то приближалось. Шаг за шагом. И капля за каплей. Кто-то из клиентов, шокированных работой Икса, хоть и оплатил заказ, предпочел тут же обратиться в другое агентство.

Кап

Где у людей с чувством меры порядок.

Кап-кап

Пополз слух о реноме студии. Прикрывать тылы становилось все сложнее.

В минуты прояснения Икс и сам подумывал, что пора остановиться. Хоть число клиентов вроде бы росло (по крайней мере, все еще не убывало), грань извлечения наружу их темных изъянов становилась все более размытой. Но не было тормозов. На темных линиях (может быть, незримые автобаны Джонсона и были другими, но для Икса они выглядели именно так) не работают стоп-краны. Лишь ярость оголенным нервом лилово светится в темноте. А потом, в минуты прояснения Иксу не особо работалось. Источник его вдохновения был другим. И называть его не хотелось даже самому себе.

Ну, мы и зажгли!

Конец пришел неожиданно и быстро. Во вторник, после обеда.

Ну, нас и вштырило!

Эта певичка считалась суперпроектом. Она пришла к нему вся в черном, с огромными нарисованными кругами вокруг глаз. Икс обалдело смотрел на новую звезду российской эстрады. Из всех коллег (включая дружка-приятеля) он был единственным, кто даже не догадывался о ее существовании. Икс все еще слушал «Кисс» и «Металлику». Ну и, конечно, «Роллинг Стоунз».

«Один из ее треков, — пояснил дружок-приятель, — называется «Литания Сатане», другой, к примеру, «Нарисуй Иштар черным». Ничего не напоминает? Как видишь, подруга полностью убила свой мозг. Вот и выдай им чего-нибудь такого.

— А чего они хотят?

— Чтоб ты переплюнул себя, — ухмыльнулся дружок-приятель. — Граф, они хотят страха и ужаса.

Эта «Черная Иштар» даже в студию заявилась в обществе своего продюсера и телохранителя. Про последнего Икс подумал, что тот — совсем уж отмороженный мудак (мотоциклист-сектант из кино). Ну на хрена ли всю дорогу угрожающе пялиться?! Однако дамочка вела себя не вызывающе, скорее с раскованным напором, видимо, роль инфернальной дивы стала ей давно привычна.

Икс выслушал визитеров. Покивал. Прощаясь, она протянула ему руку. Икс ее пожал. И увидел.

Идея пришла Иксу моментально. Он подумал, что справится с работой довольно быстро. Так оно и получилось. Никаких мучительных исканий или хотя бы легкой лихорадки. Все вышло само собой.

К утру вторника продукт был готов. А во вторник после обеда все было кончено.

Когда Икс показал свою работу, в студии воцарилась полная тишина. Даже дружок-приятель присвистнул.

— Мрак, — сказал он. — Иштар будет довольна. — А потом склонился к Иксу и тихо добавил, — Граф, по-моему, крышу-то пора чинить.

Там было от чего присвистнуть.

— Сон разума порождает чудовищ! — Ухмыльнулся кто-то, прежде других пришедший в себя.

— Не-а. — Дружок-приятель задумчиво покачал головой. — Гойя был не прав. Эта фраза позитивистского рационального века. Мудак он, короче. Здесь... блин, белочка... Поздравляю, граф, здесь полностью снята цензура мозга.

Икс провел языком по сухим губам: он вдруг почувствовал бесконечную усталость, в том числе и от непрекращающегося трепа дружка-приятеля. Темная линия шла сквозь него и утопала в экране монитора. В том месте, где на переднем плане в левом нижнем углу находилась некая композиционно-декоративная деталь. И пугала она больше изображенных для Черной Иштар чудовищ. Это был ребенок. Голый рубенсовский младенец из фотошопа. И глазки его были невинны. Почти. Лишь в одном с трудом улавливался красноватый отсвет. И именно в эту облизанную языками багрянца бездонную воронку уходила темная линия. Дитя явно не принадлежало Миру по сию Сторону. Возможно, поэтому обнаженную его попку венчал то ли поросячий, то ли крысиный хвостик. Хвост, странным образом, даже успокаивал, словно отгораживал дитя от всех остальных, тех, что могут родиться у вас.

— Жесткач! — проговорил еще кто-то. — Лобачев, вы с Иштар прямо созданы друг для друга. Встретились два одиночества. — Но в голосе, помимо иронии, сквозило что-то еще: сухая похвала вперемешку с брезгливостью. — Поздравляю, мистер Босх! Вы создали великое произведение искусства.

Но два одиночества встретились, увы, на мгновение, и то лишь на великом произведении искусства, созданном Иксом. В действительности все вышло иначе. Когда суперпроект Иштар в прежнем составе явился за заказом, Икс с опозданием понял, что совершил огромную ошибку.

— Как быстро вы справились! — комплиментарно улыбнулась Иштар.

— Поглядим, — с сомнением в голосе произнес продюсер.

Телохранитель-мотоциклист по-прежнему глядел исподлобья волком.

Икс раскрыл работу. Делая заключительный щелчок мышкой, он почувствовал, что вот то плохое, чье неотвратимое приближение висело в воздухе, наконец пришло.

Иштар долго и молча смотрела на экран монитора, лицо ее сделалось очень бледным. Все также молчали, словно ожидали рецензии царствующей особы, готовые немедленно порвать в клочья или же вознести до небес.

А Икс уже знал, что все кончено. Темными линиями не пользуются бесплатно. Цена будет выставлена, самым неожиданным и беспощадным образом. И в самый неподходящий момент.

Иксу вдруг стало очень холодно. А еще через мгновение посиневшие губы Иштар задрожали. Она что-то прошептала, только никто не понял, что, словно обессиленные слова застряли в ее пересохшем рту.

Икс обернулся к ней на крутящемся кресле. Он хотел сказать: «Я теперь все знаю. Но уже поздно. И мне очень жаль тебя». Но произнес лишь то, что в нормальных условиях должен был бы сказать нормальный дизайнер своему клиенту.

— Ну как вам? — Голос Икса оказался бесцветным. Шанс был упущен. И теперь между ними рождалась лишь молния гнева.

— Мерзкая тварь! — выдавила Иштар. — Ублюдок!

Икс попытался изобразить на своем лице смущенное недоумение. Молчание вокруг стало густым и вязким, как куски сахарной ваты. И тут же наэлектризовалось.