— Слышал уже.
— Понимаю, звучит по-идиотски, — начал оправдываться Икс, — только мне кажется...
— Да не в этом дело! — перебил его Миха. — Просто я сейчас сижу за рулем черного BMW.
В наступившей глухой тишине по ту сторону телефонной линии Миха с трудом различил треснувший, больной голос Икса:
— Значит, все уже случилось. — Миха так и не распознал, был ли это вопрос или утверждение.
— Икс...
— Это твоя машина? Ты купил ее недавно?
— Икс... Да, недавно. Только... Рядом со мной находится роскошная девушка, я везу ее домой, и она совсем не похожа на черную-черную старуху.
— Ну-ну.
— Старик, ну послушай сам себя....
— Ладно, хорошо, — согласился Икс, вроде бы успокаиваясь. — Просто будь осторожен. Дай Бог, чтобы я ошибался.
Они поговорили еще немного и попрощались.
Но Икс не ошибался.
— Что-то случилось? — спросила девушка, похожая на Одри Хепберн.
— С чего ты взяла?
— Что за черная-черная старуха?
— Это звонил друг детства. Мы не виделись семнадцать лет.
— И? Ты вроде не очень рад.
— О, мисс Фрейд...
— Извини, что подслушала разговор. Спасибо за роскошную девушку.
— Welcome, — Миха кивнул. — Все нормально. Со старухой просто старая шутка, — соврал он.
— У тебя усталый вид.
— Вторая ночь без сна.
Миха не стал задерживаться у своей подружки. Она жила не одна, и Миха решил, что сейчас ему лучше избегать новых знакомств. Он лишь выпил большую кружку крепкого эспрессо. Кофе был приготовлен не в электрической машине, а в настоящем старом эспрессо-чайнике «Bialetti» и оказался очень хорош.
— На, — сказала она, протягивая Михе ладонь. Там лежали две продолговатые сине-красные таблетки.
— Что это? Предлагаешь закинуться колесами?
Она смотрела на него серьезно. Миха подумал, что начинает привязываться к ней.
— Это жиросжигатель. Использую для фитнеса.
Миха провел рукой по своему плоскому животу:
— А мне нравится мое пивное брюшко.
Она улыбнулась, но только губами:
— Это жиросжигатель и энерджайзер. Я зову это «вштыриватель». На тренировках прет часа четыре. Не заснешь. Я имею в виду за рулем.
Миха отключился. Всего лишь на мгновение. И вспомнил: «Ну, мы и зажгли! Ну, нас и вштырило!» — храбрился Икс после первого визита в немецкий дом. И несмотря на то, что его покусали собаки, он с восторгом рассказывал об их подвигах. После второго визита восторги закончились.
Миха посмотрел на девушку:
— Спасибо за заботу. Синяя и красная таблетки. Матрица?
— Да. В день нашего знакомства ты смотрел этот фильм.
Миха принял у нее капсулы, она протянула стакан минеральной воды.
— Не пей обе сразу — до утра колбасить будет.
— Как раз то, что надо.
Миха проглотил обе таблетки.
Они вышли на улицу. Ночь теперь не пахла арбузами, в ней ощущалась свежесть пока еще далекого летнего дождя.
Миха поцеловал ее. Провел рукой по волосам. Уловил серебристый лучик, отразившийся от роговицы ее глаз. Улыбнулся — легкая печаль, отравленная прошлыми мечтами, быстро скользнула с краешка его губ.
— Я уже начинаю ревновать, — сказала она.
— В смысле? — искренне удивился Миха.
— Ты знаешь, о чем я говорю.
Миха промолчал. Она сказала:
— Я никогда не стану этой твоей актрисой. Я не Одри Хепберн. И все равно ты мне очень нравишься.
Миха огляделся, затем произнес ровным голосом:
— Я понял. — Все же у него запершило в горле. Усмехнулся. — Последнюю часть фразы.
Она неожиданно к нему прильнула. Поцеловала в губы. Так горячо — впервые. Ей снова удалось удивить Миху-Лимонада. Уже через мгновение он не выглядел обескураженным, нежно щелкнул ее по носу и направился к Бумеру.
— Возвращайся, — проговорила она.
Миха остановился:
— Ты о чем?
— Просто. — Она обняла себя за плечи, смотрела ему вслед. — Куда бы ты сейчас ни направлялся, я буду тебя ждать.
— Ладно, — Миха кивнул. И сел в Бумер.
И вокруг стала ночь. Всего лишь потому, что Миха-Лимонад решил сделать крюк, набрав лишних километров пятнадцать, чтобы выехать на Рублевску ближе к Москве, чем тащиться вдоль высоких унылых заборов, какими отгородили себя представители Luxury Lifestyle от остальных жителей страны. Бантустаны, гетто-наоборот, лепрозории — какими только прозвищами не отплачивали обитавшим за этими заборами менее удачливые соотечественники. Михе было давно наплевать на мнение либидозных завистников, как, впрочем, и на пакетные highlife страсти, кипящие по ту сторону стены.
Михин взгляд упал на индикатор топлива — собственно говоря, заправиться следовало давно. И в ночи, опустившейся вокруг, зажегся огонек. Миха подумал, что никогда не видел более странной автозаправки: она была стилизована то ли под украинские хаты времен «Вечеров на хуторе близ Диканьки», то ли под Русь Берендеева царства — одна высоченная соломенная крыша над основным павильоном чего стоила. Вместо людей в униформе или привычных таджиков здесь расхаживала бойкая старушка- заправщица в плетеных лаптях и каком-то немыслимом перекошенном зипуне. Luxury Lifestyle явно приняли бы ее за отмытую бомжиху. Завидев клиента, старушка быстро засеменила к черному Бумеру. Миха открыл окно — снова запахло далеким дождем, еще не рожденными травами и почему-то грибами. Если бабку и отмыли, то явно вечерней росой, отравленной светом Луны.
— Вы уверены, что вы здесь работаете? — с наигранным сомнением обратился Миха к заправщице.
— А то?! — не обиделась старушка и встряхнула волосами, рыжими, веселыми и неожиданно молодыми.
«Это еще что за лесной народец? — улыбнулся про себя Миха. — А деньги у них принимает пастушок Лель со свирелью? Ну, волосы-то у бабки — парик. Вон же, какие-то малиновые бабочки в прическе». Он начал открывать дверь, чтобы пойти расплатиться, но старушка вдруг твердо остановила его:
