– Мне очень не нравится мое имя, – сказала девочка.
– Это самый сладкий звук на свете, – ответили ей.
– Кто ты, покажись.
– А ты убери руки от короны, ты же не Королева…
– Конечно, Королева спит. А если я уберу руки, ты снова будешь меня пугать. Ты хитришь…
– И ты хитришь. Ты же не Королева.
– Ладно, не буду с тобой препираться… Я прохожу в Белую Комнату и закрываю за собой Дверь. Я же могу тебя заставить, ты это знаешь. Не хочешь по-хорошему…
– Я не могу по-хорошему, я же замок от Двери… Или нет, я – ключ… Мои обязанности держать Дверь закрытой.
– То-то ты уже удержал Дверь закрытой…
– Моей вины в этом нет, я лишь ключ, но не рука, открывающая Дверь. Ищи руку.
– Я могу быть рукой?
– С тобой корона, ты сама все знаешь, Дора… Как и то, что имя у тебя – чудесное…
Дора какое-то время смотрела на Белую Дверь. Казалось, что все вокруг затаилось. На время. Пока. Потому что боится того, что есть у Доры. Но это тоже – пока.
«Они боятся силы уснувшей Королевы, – думала девочка, сжимая в руке резиновый обруч, – но так будет продолжаться еще совсем недолго…»
Далекая Яблоня-Мама предупредила Дору: пока с ней корона, в Белой Комнате ей ничто не угрожает. Но пока с ней корона, Белая Комната будет молчать и не откроет свои тайны. Ее беспрепятственно пропустят, но она ничего не узнает. Корону придется когда-нибудь оставить. И это очень опасно. Ты можешь забыть, откуда пришла, ты можешь не захотеть выходить из Белой Комнаты. Ты можешь забыть, что существует другая Реальность, а не только та, в которой ты оказалась. Запомни – если станет страшно, надо либо снять шлем, либо коснуться короны. Корона позволит тебе вспомнить, что миры, которые ты наблюдаешь, не более чем иллюзия, и Белая Комната тебя отпустит.
Яблоня-Мама предупредила.
Дора взялась свободной рукой за корону, и все вокруг успокоилось. На другой руке была надета электронная перчатка, и сейчас Дора коснулась ею Белой Двери. И тут же отдернула руку. Дверь наполнена чем-то жидким, чем-то жидким и живым… И ей еще не пришло время встретиться с этим живым. Ей надо возвращаться.
– Скажи, – произнесла Дора, – ты мне враг или друг?
– Никто тебе не враг, но и не друг. Ищи руку.
– Я не знаю, кто ты… Голос. Но ты какой-то… глупый Голос.
– За Дверью будет по-другому. Но ты же не хочешь туда проходить.
– Сейчас нет, – сказала Дора. руки потянулись к голове, и она сняла шлем. Дора сделала все, как ей говорила Яблоня-Мама. Ну, в смысле почти все. Теперь ей осталось только заменить компакт-диски и быстренько уйти отсюда прочь. – Это не воровство, – успокоила себя девочка, – это обмен. И то всего лишь на время.
Дора так и поступила.
Робкопу она сдала Си-Ди с «Волшебной флейтой» Моцарта. «Пусть пока повышает свой интеллект», – решила Дора и чуть не рассмеялась.
Она быстро возвращалась домой. Компакт-диск с чудесной, захватывающей игрой «Белая Комната» лежал в упаковке от «Волшебной флейты», и все это покоилось в кармане Дориной куртки. Робкоп ничего не заметил.
«Ну вот и все, а ты думала, что это будет страшно, – успокаивала себя Дора. – А ты боялась… Эта программа теперь у меня, значит, надо подниматься к Профессору Киму. Вон он дом – совсем рядом. Думаю, что за эти сто метров со мной ничего не случится».
Девочка еще раз проверила карманы – Си-Ди с программой «Белой Комнаты» и вырезанная из резинового мяча корона – все на месте. «Сто метров плюс еще десять в подъезде до лифта… А может, лучше подняться пешком: вдруг лифт застрянет?»
Она пробыла в павильоне суперкомпьютерных игр совсем недолго. Сыграла в три игры (кстати – классно!), а потом попросила то, что ей было нужно. Ну конечно, а как же по-другому? Не могла же она впервые заявиться в этот павильон и сказать:
– Послушайте, дайте мне Си-Ди с «Белой Комнатой», и я его сопру.
Она находилась в зале суперкомпьютерных игр недолго, но за это время успело стемнеть.
«Совсем уже темно… Даже если я поднимусь пешком, на весь путь уйдет не больше двух минут. Вряд ли с человеком может что-либо случиться за две минуты», – думала Дора, слушая, как ее высокие шнурованные ботинки хрустят по свежевыпавшему снегу.
Наверное, действительно за две минуты с человеком ничего не может случиться. Даже если этот человек всего лишь девятилетняя девочка.
37. Круг продолжает сжиматься
Нина Максимовна смотрела на Егора: естественное желание, у мальчика – естественное желание, но что-то в этом желании Нине Максимовне очень не понравилось. Мальчики в таком возрасте обычно довольно застенчивы и скорее будут терпеть, нежели спросят про туалет. По крайней мере так было раньше, а кто ее знает, нынешнюю молодежь. Но ведь запросто мог сослаться на что-нибудь другое… Сумасшедший-то он сумасшедший, но вовсе не глупый. Парень-то хитер– в туалет… Ну хорошо, дружок, сейчас мы тебя проверим.
– Туалет этажом выше, малыш, пойдем, я тебя провожу. Куртку и рюкзак можешь оставить здесь. Видишь ли, студенты – народ такой, там все вешалки и крючки поломаны.
«Откуда ты знаешь, тетя, – подумал Егор, – какие там вешалки? Ты что, пользуешься мужским туалетом? Ты за них, тетя, в самом деле за них… Но только я теперь все про это знаю. – Егор усмехнулся. – Мне не оставили другого выхода, и пришлось все узнать. Вы, милая женщина, очень быстро соображаете. Посмотрим, кто из нас быстрее…»
– Спасибо вам большое, – улыбнулся Егор. – Куда можно положить вещи?
– Вон стенной шкаф. – Нина Максимовна в ответ тоже улыбнулась. – Рита, дайте-ка молодому человеку плечики… Пуховые куртки, юноша, лучше вешать на плечики. Тогда они дольше носятся. «Нет, действительно ему нужно в туалет, а я уж подумала – собирается улизнуть».
Нина Максимовна вышла в коридор и не оборачиваясь пошла к лестнице. Егор следовал за ней.
– Сейчас зачетная сессия, – проговорила Нина Максимовна. – Все приличные мальчики и девочки уже с утра все сдали, а эти оболтусы, что здесь ошиваются, добивают «хвосты»… Ты еще не определился, кем бы тебе хотелось стать? Имеется в виду – после школы?
– Я собираюсь поступать в ваш институт, – без заминки отчеканил Егор и подумал: «Интересно, каких мальчиков и девочек вы считаете приличными?»
– Ну конечно, – произнесла с усмешкой Нина Максимовна, – я так и знала… И наверное, мечтаешь попасть на отделение к Профессору Киму?
– Да, точно, именно к нему, – с энтузиазмом, пожалуй что со слишком большим энтузиазмом, произнес Егор. Но Нина Максимовна ни о чем не догадалась. Она уже все свои выводы сделала, и разубедить ее теперь было невозможно – мальчик сумасшедший.
– Я мечтаю поскорее подрасти, – продолжал врать Егор, – чтобы быстрее поступить к вам. А вообще-то я круглый отличник, имею грамоты за различные олимпиады… Как считаете, нельзя мне попытаться поступить к вам пораньше?
– Попытаться всегда можно, – ответила Нина Максимовна. Очень здорово. Шарахающийся от компьютера мальчик с сумасшедшими глазами, да еще в придачу сбежавший из дома, считает себя отличником. Просто великолепно. – Ты об этом и хотел поговорить с Профессором Кимом?
– Да, точно, именно об этом самом, – согласился Егор и хотел добавить: «О чем мне еще с ним говорить? Я мечтаю учиться у человека, которого знать не знаю, всего раз в жизни видел его фотографию и лишь час назад впервые прочитал его интервью. Я вообще очень странный мальчик. Егор Тропинин зовут».
Но они только поднимались по лестнице, и Егор решил, что для подобных заявлений еще не пришло
