облаками; мрак выбрался из своего укрытия, куда его загнал слабоватый серебристый свет, и затопил все вокруг.
- Твой ужин, ведьма,- бросил мне солдат.
А на следующий день мы достигли Белого города.
- Иди вперед!
Провести меня вызвался Арвинг: мы шли по длинному коридору, стены которого были завешаны картинами в массивных золотых рамах, а пол устлан толстым ковром. Пахло ландышами.
Когда Младшая взошла над горизонтом, отряд рыцарей остановился перед пышным особняком, располагающемся в самом престижном районе Белого городе. Собственно, об этом говорили и красивые дома, и аккуратные чистые улицы, и ухоженные деревья, и стража в парадной форме - абсолютно противоположное зрелище царит в бедных кварталах, расположенных за городской чертой.
- Я к Петру,- доложил Арвинг слугам, стоящим у массивной двухстворчатой двери - те, кивнув, открыли её, впуская нас в большую залу.
Шелковые обои молочного цвета хорошо гармонировали с паркетом на полу, натертым до блеска, и потолком, расписанным сценами из жизни Старых богов. Вот, Аро обращается в Великого Змея - его глаза сапфиры, а кончики когтей пластины из золота. Вот, Фрейя скачет на большой кошке, вцепившись в загривок зверя: золотые волосы развевает ветер, а на алых губах играет улыбка … И наконец, золотоволосая Всевидящая с костями судеб в руке - их роль выполняют изумруды, зажатые в руке девушки.
Старые Боги … хотя бы тут они остались нетронутыми.
Оглядывая особняк, я никак не могла предположить, кому он может принадлежать. Герб королевской семьи - олень - на воротах говорил о том, что неизвестный принадлежит правящей семье. Однако я ошиблась …
За массивным столом читал книгу старик, облаченный в белое платье с вышитым красным крестом, посреди которого чернел глаз - символ главы церкви Единого.
Значит, все-таки моя догадка подтвердилась...
Арвинг опустился на колени, я благоразумно последовала его примеру; старик же наоборот поднялся и направился ко нам.
- Поднимись, дитя.
Я послушалась. Он оглядел меня внимательно: заглянул в глаза, затем его взор прошелся по моей фигуре и перекочевал на рыцаря.
- Покажи,- обратился глава церкви к Арвингу.
Тот встал с колен и закатал аккуратно рукав моей рубашки - я не сопротивлялась, демонстрируя родимое пятно.
Старик кивнул; в его мутно-серых глазах зажглись огоньки удовлетворения.
- Это она … - прищелкнул языком.- Хороша, девка. Отведи её в камеру. А затем пригласи ко мне Доминика.
Арвинг склонил голову, затем больно сжал мой локоть и повел прочь. Мы прошли коридор, спустились по винтовой лестнице вниз - я насчитала тридцать пять каменных ступеней, и оказались на нижнем уровне, оборудованном под тюрьму.
Тут находилось всего три камеры - мы миновали две железные двери, замерев перед крайней. И все три пустые.
По крайней мере, так было до того, как появилась я.
- Заходи,- Арвинг втолкнул меня внутрь и обратился к тюремщику, закрывающему замок моей камеры.- Як, ты с ней не любезничай. Ведьма это. Нечисть,- сплюнул и покосился на меня.- И не бойся: место святое, колдовать она не сможет.
У Яка вырвался вздох облегчения, пока Арвинг говорил, тюремщик - полноватый и лысоватый мужчина неопределенного возраста - настороженно поглядывал на меня.
- Не похожа она на нечисть,- вытер он рукавом сальные губы.
Видимо, мы оторвали его от ужина.
- Так это нечисть маскироваться умеет, - 'объяснил' сторожу рыцарь.- Вот, что братец, глаз с нее не спускай. Опасна она.
Я скорчила гримасу, когда взор маленьких темных глаз Яка вернулся ко мне.
- Понял?
- А то! Конечно, понял. Сторожить, как зеницу ока! - о, какая мне честь-то оказана.
Да я просто поражена вашим гостеприимством и любезностью!
- Молодец,- хлопнул его по плечу Арвинг. - Завтра проверю, как поживает колдунья. Удачи,- и пошел прочь.
Як проводил его долгим взглядом, затем снова взглянул на меня, покачал головой и тоже ушел. Я слышала, как за ним скрипнула, закрываясь, дверь.
Вот, теперь точно осталась одна.
С такой мыслью опустилась на холодный каменный пол, прижавшись спиной к стене: в камере царил полумрак - свет факелов в коридоре кое-как разгонял эту противную и холодную темноту.
И мне стало страшно …
Так страшно, что я едва не расплакалась от удушающего чувства безысходности и беспомощности.
Место и вправду освящено, мои силы, даже целительские, заблокированы, а выбить металлическую дверь мне, к сожалению, не по зубам.
Тихо всхлипнула; в гнетущей тишине этот звук показался очень громким. Следом раздался приглушенный писк…
Крысы! Мамочки!
Сильнее прижалась спиной к стене; меня передернуло при одной мысли о пищащих серых крысах.
Вигго, Вигго, Вигго!
Пожалуйста, забери меня отсюда! И я клянусь, что не буду больше в неприятности попадать!
Прибывший в Белый Город Петр обосновался в осеннем дворце - ранее принадлежащий королевской семье, ныне он являлся щедрым подарком правителя главе церкви и становился резиденцией Петра при каждом визите слуги Единого в Белый город.
Доминик стало одним из первых гостей по приезду Петра: по указанию он прибыл поздно ночью и инкогнито.
Колдун вошел, прикрыв за собой осторожно дверь, и замер, не решаясь пройти вглубь помещения.
Чутье подсказывало, что внезапный вызов в покои Петра ни к чему хорошему не приведет… а своей интуиции колдун привык доверять.
Возможно, раньше мужчина забеспокоился о возможной шаткостью своего положения, но не сегодня, когда все границы почти пройдены.
До развязки осталось совсем немного …
- С самого первого момента, как я взял тебя на службу, знал, что колдуну нельзя доверять,- раздался голос Петра - Доминик увидел его фигуру у окна. Глава церкви развернулся и подошел к столу, где стоял графин с вином. Только наполнив бокал, он продолжил говорить.
- Мы с тобой соперники, и нас объединяет награда, которую Ир подарит в благодарность за свободу. Но отличие в том, что мне не приходится прогибаться … - Петр усмехнулся, сделал глоток вина и взглянул на молчавшего соперника. - Не зря я установил за тобой слежку. Мои шпионы засекли, как территорию твоего дома покинули люди-медведи. Ты их отправил за Даром, решив, обвести меня вокруг пальца! Хаха,- засмеялся хриплым смехом.- Но нет, колдун, не на того напал … Солдаты Единого убили твоих медведей, а стоит мне позвонить в колокольчик, как сюда вбежит стража. Дар у меня, а ты сгниешь в тюрьме… кхе-кхе! - старик закашлялся.
