позаботились мы», потому что он замахнулся на альянс Секондильяно. Кармине Гуллотта выслушал сообщение и велел передать Чиро Ла Бруне, что Натале Импеллиццери понятия не имел, что это за хрень такая – альянс Секондильяно. И Чиро Ла Бруна с высоты своего положения велел передать Кармине Гуллотте: «Простите, дон Кармине, это значит, что мы ошиблись».
И Кармине Гуллотта заткнулся.
В качестве ответной услуги дон Джорджино иногда снабжал Ла Бруну информацией о состоянии дел на севере Италии, а порой оказывал некоторые услуги семье Л а Бруна в Италии и Америке.
Высмотрев нужного человека в баре отеля, дядя Сал приблизился к нему с подобающей случаю почтительностью. Как предписывал протокол, встреча проходила в гостинице. Дон Джорджино намеревался провести с дядей Салом серьезную беседу о том, как наилучшим образом решить проблему с убийством бригадира. Потому он и не стал приглашать дядю Сала к себе домой, – вежливость не позволяет строго разговаривать с гостем. Разумеется, это дядя Сал должен был явиться
Дядя Сал ждал, когда дон Джорджино его заметит.
Дон Джорджино сидел и не шевелился.
– К вам пришел Сал Скали, – прошептал один из парней, склонившись к уху дона Джорджино.
– Пришел, говоришь? – вздрогнул дон Джорджино.
– Я здесь, дон Джорджино, – сказал дядя Сал.
– Он здесь, – подтвердил парень.
– А почему ты не скажешь ему, чтобы он сел? – обратился дон Джорджино к парню.
Парень махнул дяде Салу рукой – мол, садись давай. Дядя Сал сел и огляделся по сторонам.
– Это правда, что он пытается решить эту дерьмовую проблему с бригадиром? – спросил дон Джорджино у парня, стоящего справа.
– Точно так, дон Джорджино. Я делаю все что надо, – ответил дядя Сал.
– Значит, ты это подтверждаешь, – сказал дон Джорджино и повернулся к парню, стоящему слева. – Скажи, правда или нет, что я всегда повторяю: если кто-то оставил после себя кучу дерьма, он сам должен ее убрать?
– Правда, дон Джорджино, – подтвердил парень.
– Правда, – согласился и дядя Сал.
Дон Джорджино кивнул и вновь обратился к парню справа.
– Я хорошо его знаю. Если он за что-то взялся, надо дать ему время, и он доведет дело до конца. Он быстро соображает, и я уверен, что за неделю он с этим разберется. На следующей неделе я должен завершить в городе одно дело, и мне нужно, чтобы к этому сроку там все было чисто, мать вашу! – улыбаясь беззубым ртом, проговорил он. – Это хорошо, что он быстро соображает, не то создал бы мне кучу проблем.
«Бык» повернулся к дяде Салу.
– Дон Джорджино
– Передай дону Джорджино, что Сал Скали проблему уже решил.
– Он говорит, что про… – начал «бык».
– Я что, глухой? – перебил его дон Джорджино. – Я все слышал. И вообще, не погулять ли вам, ребята? Вы слыхали, он проблему уже решил. Сейчас он сядет поближе и расскажет мне, как он ее решил. – Он пожал руку левому «быку» и продолжил: – Раз Скали говорит, что проблема решена, значит, так оно и есть.
«Быки» переглянулись, сняли солнечные очки и, не проронив ни слова, вышли.
Едва дверь за ними закрылась, дядя Сал пересел на стул рядом с доном Джорджино.
– Ну, Сал, рассказывай, – предложил тот.
– Все в порядке, – начал дядя Сал, – как вы и распорядились, босс. Сегодня вечером младший из Шортино познакомится с этим отмороженным наркоманом. Дядю Миммо он уже навестил и слегка припугнул его. Теперь, как вы и велели, босс, мы пошлем к полицейским человека, который скажет, что американец хочет свалить все на Сала Скали и обвинить в убийстве придурка-наркомана и еще двух парней, которые случайно оказались возле дяди Миммо. Наша цель – очернить меня перед полицией, выставить человеком, не умеющим держать слово. Ну а дальше… Взявший меч…
– Хорошо, хорошо! – одобрил дон Джорджино. – Сделай все как полагается. У нас все готово, чтобы на следующей неделе принять посылку, которую Ла Бруна отправляет из Америки, а мы должны доставить по назначению.
Когда-то Лу Шортино-старший жил в Бруклине
Когда-то Лу Шортино-старший жил в Бруклине. Потом он перебрался в Нью-Джерси, где завел себе прекрасный дом с лошадьми Ди Кирико на стенах, концертным роялем в зале и одетыми с иголочки «быками» в саду. Однако с тех пор, как дон Лу оставил Бруклин, он больше не чувствовал себя комфортно. Там у него в