Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович

сличая чин погребения священНикон в новом требнике с киевским, замечает: «прочел же 12 икосов смеха и мятежа полны и неведомо откуды взяты, и св. апостол и св. отец разуму и мудрованию отнюдь противны, и мню, яко враг церкви некто сея расположивый, строя пагубу душам Христова стада, — кто бо от богословцев таковая мудрствова когда?».

Во второй серии вопросов епископ Александр указывает на неисправности и погрешности и в прежних печатных московских требниках 7131, 139 и 159 годов, находит в называемой Кирилловой книге разные погрешности и даже «оригеневой ереси «мудрование», и наконец одинаково осуждает потребники и Никона и Петра Могилы. Он говорит: «Петра Могилы мудрование» в потребнике его напечатано имя Господа нашего Исуса Христа — Иисус, такожде и в московском Никонове потребнике, — Петр Могила и Никон оба в сем поблудиша, и не в сем точию, но апостольские и евангельские речи перебили, един другого злейши, такожде в молитвах и в ектеньях отнюдь согласия несть, ни с прежними московскими печатными потребники, ни Петра Могилы с Никоновым». Или, например, такое замечание: «како самыя Спасовы слова, и апостольския и отеческия, Петр Могила и Никон смеют превращати?» Оп прямо и решительно защищает старообрядческие мнения: зачем, например, напечатано «несотворенна», вместо прежнего: «а несотворенна»; и в Духа святого Господа животворящого, с пропуском «истинного», вместо: «несть конца», напечатано: «не будет конца».

Итак вятский епископ Александр находит неисправными не только никоновские новоисправленные книги, по и южно-русские — Петра Могилы, и даже некоторые московские, напечатанные до Никона. Откуда же, по его мнению, привзошли погрешности и превраты в никоновские новоисправленные книги, и как же бы следовало и с каких именно книг исправлять погрешности в печатных московских книгах? Ответ на это епископ Александр дает в 20 вопросе первой серии, где он сличает чин погребения священника никоновского потребника с киевским. Здесь он говорит: «что много глаголати: во всяком стихе несогласия и превраты, у многих стихов концов нет, а во инех в средине многих речей нет, весь чин превратов исполнен и с киевским несогласен. Много паче препамятовати лепо блаженной памяти святейшаго Иосафа патриарха московского и всея Росии, он убо сие священническое погребение отложил, и недействительно показал, Еремы болгарского попа еретика мудрование сие нарек. И в лепоту и нам не преходити предел и своя комуждо не мудрствовати, но исправляти право истины. Правое убо ни откуду показатися имать, аще со древними согласно не будет, — новый же сей погребник ни с киевским, ни с прежними нашими московскими согласия не имать. Откуду убо явится истиннае Зане мы в Венецыи печатанных книг греческих огребатися должны есмы, и в неволи живущим греком у латинников и у еллинов, обычаев и чинов преимати несмы должны, ни просветившаго нас святым крещением равноапостольного, благоверного великого князя Владимира, нареченного во святом крещении Василия, благия нравы подражати, и при нем и по нем церковным учителем, и преподобным и богоносным отцем, в знамениях и чудесех просеявших в великой Росии, последовати, и благия их нравы и чисти и равноангельское житие подражати, тако же и чины и предания их должны есмы хранити, яко от самого Бога свидетельствованной. Древния же греческия книги, ихже прият благоверная княгиня Ольга, нареченная во святом крещении Елена, баба Владимирова, от Фотия патриарха цареградского, такоже и Владимир, их же прият от цареградского патриарха и от корсуньского епископа, приемлем. Много паче последуем словенскому учителю блаженному Константину философу, нареченному во мнишеском чину Кириллом, и брату его Мефодию, епископу моравскому, и приведенной теми великими и святыми отцы святой книги от греческого языка на словенский, лобызаем и на них утвердимся, непоколебимое убо те нам святой книги утверждение, ихже крепко взыскати должни есмы, такожде и святое евангелие, вверженное во огнь и не сгоревшее вначале просвещения Росии, взыскати лепо и тем святым книгам последовати. а не в Венецыи печатанным от еретик. Откуду убо мнящимся премудрым ослепление таковое Яве, яко от небрежения спасения своего, от растленного жития: вси бо мнящиися столпи настоящого сего времени друг со другом в чинех церковных согласия не имут, у каждого бо ихсвое мудрование, отнюдь смиренномудрия чужее, вся бо каждо гоним тщеславию виновное, и яко да века сего покоя ее славы и чести не отпадем, Христово же стадо небрежем и о спасении тех не промышляем, зане смущающихся тех о несогласии церковном духом кротости исправити не тщимся, но в своих обычаех утверждаемся, ратующе Христово стадо, древния же церковной чины отметающе и новои необычно начинающе, вредим их же лепо пользовати».

Глава XI. Отрицательное отношение к реформам Никона в среде православных (2)

Отрицательное отношение к новопечатным Никоновским книгам в приходском духовенстве и в монастырях сначала было почти всеобщим, хотя только у некоторых, и даже очень немногих лиц, оно проявлялось сознательно, как сопротивление предполагаемому еретичеству, внесенному будто бы Никоном в новоисправленные книги. У большинства же, как белого приходского духовенства, так и черного монастырского, новоисправленные никоновские книги встретили или открытое, или молчаливое—пассивное непризнание по мотивам чисто практическим, не имеющим прямого отношения к правоверию или неправоверию. Дело в том, что тогдашнее белое и черное духовенство, особенно духовенство сельское и рядовое монастырское, было в своем большинстве малограмотно, оно с трудом и с значительными усилиями приучалось кое-как брести по привычным книгам, исправлять по ним церковной службы, и всегда готово было сильно споткнуться и даже совсем остановиться, если привычную книгу заменить другой, отличной от старой. И от таких-то мало грамотных лиц вдруг потребовали, чтобы они отправляли все церковной службы по новым книгам, к которым они, в виду своей малограмотности и привычки к раз усвоенному, не знали, как и пристать. Им теперь приходилось переучиваться, отвыкать от затверженного ранее и твердить новое. Дьякон Федор, как очевидец, рассказывает, что когда по рекомендации Павла митрополита Крутицкого, ставили в архиереи на Вологду игумена Свирского монастыря Симона, то он, при чтении символа, неожиданно прочел по-старому: «рожденна, а несотворенна». Тогда, повествует Федор, «нехоте его царь поставити во архиепископы; озрелся, стоя, на Павла митрополита оного, и с яростию пыхнул, рек: ты мне хвалил его; не хощу его аз! И пойде с места своего. Павел же льстец припаде к нему и рече ему с клятвою: никако, государь, несть в нем того, но промолвился. И повелеша Симону паки символ глаголати. Он же справил речь ту по новому речению. Царь же возвратися на место, и поставиша его во архиепископы». Если уже кандидат в архиепископы, значит человек, по тогдашнему времени, более образованный, при своем ставлении, не смотря конечно на тщательную предварительную подготовку, все- таки в чтении символа сначала сбился на привычное старое, то чего же можно было требовать от лиц малограмотных, какими в то время были почти все сельские священно и церковнослужители: и рядовое монастырское монашество. Для многих из них читать и служить по новоисправленным книгам было просто не по силам, они не умели, да и не могли перейти на новое, а потому по необходимости крепко держались за старое. В соборном приговоре соловецких иноков, в июне 1658 года, говорится: «во обители, по преданию чудотворцев, преподобного Зосимы и митрополита Филиппа, как был игуменом в Соловецком монастыре, и как прежние игумены исстари служили, повыкли и мы божественной литургии служить по старым служебникам, по которым мы и сперва учились и привыкли. А ныне и по тем служебникам мы, старые священницы, очередей своих недельных держати не сможем, а по новым служебникам для своей старости учитца не сможем же, да и некогда, — которое и учено было и того мало видим. А которые мы священницы и диаконы маломочны и грамоте не навычны и к учению косны, по которым служебникам старым многия лета училися, а служили с великой нуждею и Бога славили, а по новым книгам служебникам, что прислал из Колмогор старец Иосиф, нам — черецом косным и непереимчивым — сколько ни учиться, а не навыкнуть, лутче будет с братьею в монастырских трудах быти». Бывший строитель Лысковского Покровского монастыря Аврамий на соборе 1666 года заявлял, что доселе он служил по старым служебникам», а не служил по новоисправным служебникам для того, что обык по старым служебникам служить, а символ веры по се время говорил по прежнему», но впредь обещается служить по новоисправленным книгам.

В то время как значительная часть малограмотного — «косного и непеременчивого» духовенства