царский указ, предписывающий ему собрать достаточное количество ратников и направить их против «сибирского салтана». 4 августа 1598 г. из Тары выступил отряд, состоявший из стрельцов, казаков и служилых татар, во главе с младшим воеводой Андреем Воейковым. Половину отряда составляли сибирские татары, поступившие на русскую службу. В Турашском улусе захватили двух кучумлян, которые показали, что хан кочует в Кулундинской степи, близ Черных вод. 20 августа отряд Воейкова приблизился к ставке Кучума, располагавшейся на правом берегу реки Ирмень (ныне территория Новосибирской области). В битве с обеих сторон участвовало более 800 чел. Татары потерпели сокрушительное поражение. В бою погибли брат и два внука Кучума, 15 мурз и около 300 рядовых воинов. В плен попали 5 младших сыновей хана, 8 его жен и 8 дочерей, 2 снохи, несколько знатных мурз и 50 воинов из его гвардии, но сам Кучум ускользнул. Он бежал на юг, где позднее погиб в случайной стычке с калмыками.
Гибель Кучума означала, что Сибирское ханство прекратило свое существование. Заявили о добровольном признании Москвы чатские татары (кочевали по Верхней Оми, Чаусу – притоку Оби, а также в верховьях Каргата и Чулыма) и барабинские татары (жители Барабинской лесостепи). Все обширное пространство Западной Сибири «до Соленых озер» в верховьях Иртыша вошло в состав России.
Встречь солнцу
Основное продвижение русских шло на север и восток Сибири. В 1601 г. основана Мангазея, в 1604-м – Томск, в 1619 г. – Енисейский острог, в 1628 г. – Красноярский острог. С Енисея движение распространилось на восток по Ангаре (1630 – Илимский острог, 1631 – Братский). В 1632 г. на р. Лене основан Якутский острог, русское подданство приняла основная масса якутов. В 1639 г. русские вышли к Охотскому морю. К середине XVII в. присоединена Западная Бурятия, затем Забайкалье. В 1661 г. основан Иркутский острог, ставший центром обширного воеводства. В начале XVIII в. русское население насчитывало уже свыше 300 тыс. чел., значительно превысив коренное местное население. Крестьянская колонизация Сибири началась вслед за продвижением служилых и промышленных людей.
В 1820–1830 гг. в предгорьях Алтая начали строить первые металлургические предприятия мануфактурного типа – Колыванский и Барнаульский заводы, Змеиногорский рудник.
В 1708 г. создана Сибирская губерния с центром в Тобольске, первым ее губернатором стал князь М.П. Гагарин (которого за злоупотребления приговорили к смерти и публично повесили). В 1803 г. образовано генерал-губернаторство.
В 1819–1822 гг. во главе его был М.М. Сперанский, который в 1822 г. провел реформу управления Сибирью. Были предприняты шаги к поощрению частного предпринимательства. В 1822 г. издан «Устав об управлении инородцев», юридически оформивший политику государства в отношении нерусского населения Сибири.
Колонизация, завоевание или «добровольное вхождение»?
Вопрос о том, как следует рассматривать и оценивать присоединение Сибири к России, какие термины использовать – один из основных вопросов современной российской исторической науки. И, судя по накалу и ожесточенности полемики, однозначного ответа на него ждать в скором времени не приходится.
До революции процесс освоения Сибири считался «завоеванием», но никакого негативного оттенка в это слово не вкладывалось. Когда Н.М. Карамзин называл Ермака «русским Писарро», он им гордился, а не намекал на судьбу инков. В первые годы советской власти концепция «завоевания» оставалась в силе, только смысл поменялся – ответственность за негативные последствия процесса возлагали на «проклятый царизм». После войны историки вынуждены были поменять взгляды: восторжествовала теория «мирного и добровольного вхождения» коренных народов Сибири в состав Московского государства. В дальнейшем в ходу была компромиссная теория «присоединения»: у разных сибирских народов отношения с русскими складывались по-разному. С начала 1990-х гг. в связи с распадом СССР и обострением межнациональных отношений в работах сибирских историков все чаще стали употребляться термины «экспансия», «колонизация» и опять-таки «завоевание».
В последнее время появились исследования, авторы которых пытаются подойти к проблеме комплексно, оценить ее как с точки зрения метрополии, так и с точки зрения аборигенов. Так, например, А.С. Зуев справедливо отмечает, что о «добровольности» присоединения сибирских народов к России говорить не приходится. Продвигавшиеся по Сибири казаки широко практиковали систему «аманатства». Придя на землю неясачного (не обложенного данью) племени, они захватывали в плен старейшин и их родственников и превращали их в заложников (аманатов). Тогда племя ради сохранения жизни старейшин вынуждено было платить ясак, а позже «добровольно» попадало под власть московского государя. Для аборигенов уплата ясака отнюдь не всегда означала признание русского подданства. На первых порах сбор ясака сопровождался раздачей подарков, которые привозили русские, поэтому аборигены воспринимали эти отношения как меновую торговлю. Казаки же спешили доложить о новых «инородцах», принявших русское подданство. Подобное обстоятельство зачастую приводило к недоразумениям: когда сборщики пытались взять ясак, ничего не давая взамен, «инородцы» пускали в ход оружие. Поэтому внесение ясака и принятие русского подданства нельзя отождествлять.
Историк С.Г. Скобелев в одной из своих работ утверждал, что «в целом для большинства территорий Сибири была характерна ситуация, когда вооруженные столкновения коренного народа с русскими продолжались от нескольких месяцев до 20–30 лет».
Один из самых убедительных ответов на вопрос об отношениях между русскими и аборигенами дал В.И. Кузьминых, проанализировавший фольклор коренных народов Северо-Восточной Сибири и образ русского казака в нем.
Русские – неотъемлемая часть картины мироздания коренных сибирских народов. Приход русских стал событием, определившим всю последующую историю аборигенов. Поэтому у некоторых сибирских народов историческое время делится на период до русских и период после их прихода.
Русские прибывают в Сибирь в основном по рекам на судах. Это соответствовало действительности, кроме того, у реки в мировом фольклоре символическое значение: она связывает земной и подземный миры, и именно по ней в земной мир приходит все неизвестное и враждебное. Распространен сюжет, когда русских казаков приводит человек из соседнего племени, желая отомстить за обиды. Своим видом пришельцы нагоняют страх. В чукотских преданиях русские выглядят следующим образом: «Одежда вся железная, усы как у моржей, глаза круглые железные, копья длиной по локтю и ведут себя драчливо – вызывают на бой». В других сказаниях отмечается храбрость и удаль казаков, но вместе с тем их немотивированная жестокость, непредсказуемость, хитрость и вероломство. «Отражение такого поведения пришельцев, – замечает В.И. Кузьминых, – встречается в одном частом мотиве: придя в новую землю, русские разбрасывают бисер, железо, сладости и т. п., а когда туземцы подходят и берут их, дают из засады залп… Оставшихся в живых забирают в плен».
Наиболее жестокими выглядят русские в чукотском фольклоре, что обусловлено яростным сопротивлением чукчей против колонизации. В одном из преданий повествуется о том, как казаки расстреляли из пушек огромную толпу туземцев.
В энецких сказках русские («лусэ») фигурируют как народ, движущийся с верховьев Печоры и уничтожающий людей на своем пути: «Найдут народ и… бьют, бьют сразу».
И лишь в якутском фольклоре приход русских ознаменовывается установлением у якутов порядка, прекращением междоусобиц. Русский закон более справедлив, чем обычное право. Русские назначают начальников из «лучших людей», которые разбирают бытовые неурядицы и справедливо взимают ясак. Но и тут вместе с приходом русских начинается насильственная христианизация, умирают старые обычаи, распространяются дотоле неизвестные болезни.
Современные западные исследователи, хорошо знакомые с проблемами Сибири, считают, что судьба местных коренных народов вполне сопоставима с судьбой американских индейцев: ассимиляция и насильственное приобщение к европейской цивилизации поставили их на грань вымирания. Утрачены язык, традиции и обычаи предков, сильно распространен алкоголизм и болезни, ранее не свойственные аборигенам. Такое положение не может считаться нормальным. Поэтому не исключено, что по мере улучшения экономической ситуации в России и роста национального самосознания малочисленные народы Сибири потребуют направить доходы от эксплуатации сибирских недр на решение собственных проблем. Один такой пример уже есть – это республика Якутия.
