Ли Юй
Двуполое чадо
В стихах говорится:
Говорят, что сон – это такое явление нашей жизни, которое объяснить почти невозможно. Скажем, погрузившись в глубокий и сладкий сон, вы увидели в нем какого-то Ли или Чжана. Вы ведете с ними дружеские беседы и даже вместе что-то творите. Но кто на самом деле эти самые Чжан и Ли? Если они не духи или бесы, то отчего тогда принимают разные формы и обличья, почему являются вам в туманной и расплывчатой картине сновидений? А может, они и есть духи или оборотни. Если так, то ваш сон никак не может быть вещим, ибо с какой стати духам заниматься малопристойными делишками, зачем украдкой ждать, когда человек уснет, дабы сотворить над ним свои гнусные проделки? В самом деле, оборотни опаивают человека вином, соблазняют женскими прелестями, дурачат богатствами, всячески опутывают низменными страстями. В то время как человек пребывает во сне, они бередят его сонную душу, а когда он пробудится, заставляют всуе ломать голову над только что увиденным. Но, увы, из увиденного ничего и никогда не сбудется. Объясните, почему все так происходит? Сейчас как раз уместно вспомнить одно древнее изречение: «Вовсе не духи и оборотни морочат людей, а сами люди себя морочат!»
Существо, которое вы видели во сне, может быть воплотившимся в человека духом, но оно порой оказывается и самою душою этого человека, только немного преображенной. В первом случае он за содеянное добро заплатил добром, а за дурное деяние – злом. Но может статься и так, что зло неожиданно обернется счастливым воздаянием, и человек как бы меняет свое дурное нутро. Впрочем, радости человека порой могут обернуться и горем, а потому очень важно укрепить свою волю к добру. Прелюбопытно, что именно подобные сны чаще всего сбываются. Во втором случае, то есть когда во сне витает сама душа человека, он вынужден подчиниться своим привязанностям и прихотям независимо от того, что он делает: хорошее или дурное, правильное или ложное. Если вы, к примеру, любитель выпить, то дух, воплотившийся в Лю Лина или Ду Кана,[1] немедленно поднесет вам лишнюю чарку вина. А если вы сластолюбец, он, обратившись в пленительную Си Ши или Ван Цян, явится к вам, дабы сотворить с вами блуд. Если же вы склонны к сребролюбию, он обернется Tao Чжу или Дунем[2] и непременно подсунет вам серебро. Если вы подвержены каким-то другим страстям, то померяется с вами силой, став Мэн Бэнем или У Хо,[3] Но все это есть сущий самообман. То, о чем помышляешь днем, ты увидишь ночью во сне. Только вряд ли сей сон когда- нибудь сбудется. Нынче, предваряя мой дальнейший рассказ о снах, я поведаю вам еще одну историю о сне, который сбылся, и о сне, которому сбыться было не суждено Mой любезный читатель, прошу иметь в. виду, что оба рассказанных случая на редкость удивительны.
В свое время жил один бедный сапожник, почти нищий. Чтобы как-то изменить свою жизнь, он целыми днями возжигал благовония в комнате, где стоял семейный алтарь, и клал низкие поклоны перед изваяниями богов и изображениями духов.
– О, я несчастный! До какой нищеты я дошел! – сетовал он на свою жалкую жизнь. – И все же я надеюсь что когда-нибудь появится добрый человек, который поможет мне встать на ноги… Сейчас всю свою работу я делаю для других: мастерю обувь, строгаю колодки. Только какой в этом прок? О, всемогущие духи, помогите мне! Дайте возможность найти клад с золотом или серебром, чтобы я хоть чуть-чуть разбогател! Мне вовсе не нужны тысячи лянов, я вполне довольствовался бы несколькими сотнями, даже десятками! И они были бы для меня щедрым подарком судьбы! Вот тогда я смог бы сказать: все мои моленья не оказались напрасными!
Эти слова он повторял едва ли не каждый день. И вот однажды привиделся ему сон. Будто слышит он чей-то голос:
– Знаю, ты хочешь откопать клад. Это правда?
– Точно так! – ответил сапожник.
– В одном месте ты найдешь глубокую яму. Иди туда и копай.
– А сколько я в ней найду денег? – полюбопытствовал сапожник.
– Не будь настырным! Скажу одно: денег хватит на всю твою жизнь!
Сапожник проснулся в самом радостном настроении, ибо сейчас он знал точно, что духи семейного очага, услышав его мольбы о помощи, обязательно отправят его к месту, где действительно зарыт клад. Когда совсем рассвело, он заготовил изображения трех священных животных и бумажных лошадок[4] и немедля отправился в тайное место, которое увидел во сне. Здесь он собрал все необходимое для принесения жертвы духу Земли – Туди[5] и тотчас принес эту жертву, после чего взялся за заступ. Сапожнику пришлось рыть не больше двух чи, как вдруг он заметил мешок, сплетенный из пальмовой дерюги, плотно перевязанный веревкой.
– Видно, сон в руку! – воскликнул он. – Похоже, здесь схоронены не сотни, а все тысячи лянов!
Он вытащил из ямы мешок, который оказался удивительно легким. Больше в яме он ничего не обнаружил. Радость нашего сапожника заметно померкла. Он развязал веревку, стягивающую горло мешковины, и заглянул внутрь. В мешке он обнаружил лишь спутанный ком свиной щетины. Сапожник опешил. Сначала он решил было выбросить прочь находку, казавшуюся совсем ненужной, но потом раздумал: «К чему выбрасывать добрый товар? Щетину можно использовать в сапожном деле!»
С этих пор он стал пользоваться щетиной для пошива сапог, и, что самое замечательное, не смог израсходовать ее в течение всей своей жизни. Вот вам пример того, как мечты человека овладели им так, что все его думы подчинились одному-единственному желанию. Эта страсть заставила его рыть землю, где он в конце концов и наткнулся на свой клад. Впрочем, возможно, все было вовсе не так. Просто духи, раздосадованные его стенаниями и неуемной болтовней, специально придумали сей хитрый трюк, чтобы как-то удовлетворить его мольбы и просьбы. Кто знает?
Сейчас я рассказал вам о сне, в коем сбылось не все, о чем поначалу мечтал тот человек. А теперь послушайте Другой рассказ о сне, где увиденное сбылось самым удивительным образом.
В Ханчжоу, недалеко от озера Сиху, есть могильный холм с родовой усыпальницей, в которой похоронен некий Юй Чжун, имевший титул гуна Сурового[6] и занимавший в свое время пост шаобао.[7] Все, кто проходил мимо этого места, старались загадать себе сон. Что самое Удивительное, этот сон рано или поздно непременно сбывался. Во время государственных экзаменов кумирня, воздвигнутая в честь упомянутого Юя, превращалась в своего рода место паломничества, где люди находили успокоение и отдых. Здесь можно было даже получить ложе для сна, однако в этом случае надо было прийти сюда ни свет ни заря и долго ждать своей очереди. Тот, кто приходил до полудня, довольствовался местом на голом полу, а опоздавшим, явившимся после полудня, не оставалось даже жалкого уголка в зале. Им приходилось стелить циновку с постельными принадлежностями возле порога кумирни, под карнизом крыши, прямо на траве. Тут они и проводили ночь.
В тот год, о коем идет наш рассказ, в кумирне оказались трое молодых ученых, которые пришли сюда специально, чтобы загадать вещий сон. Каждый из молодых людей выбрал местечко по душе и стал терпеливо ждать знамения. На следующий после ночных сновидений день они вернулись на постоялый двор, где все трое остановились. Они чувствовали себя несколько встревоженными и даже перепуганными, но когда один попытался расспросить другого, что ему приснилось, приятель хранил молчание. Вечером во время ужина хозяин постоялого двора их спросил:
– Ну как, уважаемые, вы видели сны?
Все трое тут же нахмурились, их лица выражали тревогу.
– Мой сон явно несчастливый! – промолвил один.
– Если сон дурной, значит, ждите радости! Это уж точно! – заметил хозяин постоялого двора. – Только ваш сон надобно правильно растолковать. Расскажите, что вы видели, а я попробую ваш сон объяснить!
– Мне приснился сам Юй Чжун, который держал доску с шахматами, но почему-то из фигур были одни лишь солдаты. Вот я и решил: это не к добру ведь знак «цзу» – «солдат» – означает также и «смерть»![8] В нынешнем году у меня экзамены. Если я на них провалюсь, это еще
