Мужчина, матерью ставший

Ли Юй Мужчина, матерью ставший

В стихах говорится:

Не всегда ведают люди,
Откуда подул Южный ветер[1]
Беды, что исходят от женщин,
Передаются, увы, и мужчинам.

Порой, свой лик повернув,
Калечат свой дух первозданный.
И отвергнув дам естество,
Мужскую плоть разрушают.

Бывает, объятый тоской человек
Бесприютной душой блуждает до свету.
Дозвольте и вас спросить, господин:
Счастливы ль вы и отчего так довольны?

Смердящую грязь, что льется вокруг,
Преградить почти невозможно.
И все ж иначе можно сказать:
Аромат в ней таится особый!

Эти стихи, сложенные на мотив «Дикий бодхисаттва», напоминают нам лекарскую иглу иль камень для прижигания, которые являются дивными средствами от «южного», то бишь «мужского» поветрия. Никому не ведомо, в какие времена появилась сия странная привычка и кто ее зачинатель. Однако растекаясь вширь подобно реке, она дошла до наших дней и, что самое удивительное, даже соперничает теперь с вполне естественными сношениями, установленными в нашем мире Небом и Землею между мужчиной и женщиной. Вы, возможно спросите, откуда видно, что путь, по коему следуют в жизни мужчина и женщина, определен Небом и Землею. Посудите сами, у мужчины на теле присутствует выпуклость, а у женщины – впадина. Разве подобные формы могли получиться случайно или как-то искусственно? Разумеется, мужчина и женщина воплотили в себе замысел Неба и Земли в пору созидания многообразных форм. Поэтому то, что являло собой избыток, стало дополнять нехватку или недостачу, а когда «избыточное» найдет для себя подходящее место, рождается радость и превеликое удовольствие. Теперь ответьте: разве сие премудрое явление природы может возникнуть искусственно, скажем, неким насильственным путем? Известно, что в результате соития мужчины и женщины мужское семя, слившись с женскими кровями, образует плод, из коего спустя десять месяцев рождается дитя.[2] Разве подобная удача происходит случайно? Вовсе нет! Рождается это по причине сопричастности чувств, то есть когда стихии Инь и Ян взаимодействуют друг с другом в теснейшем единении и когда все небесные и земные силы как бы сцеплены вместе, следуя единому закону справедливости и гармонии. Вот так-то! Природа, как известно, преобразует вещи мира в едином горниле. Все происходит самым естественным путем без малейшей натяжки или насилия. Как говорится, «даже скверная непристойность не может помешать церемонии – ли, а самая грубая забава может оказаться полезной истине – чжэн».

Но вернемся к «южному поветрию», о коем только что шла речь. Если учитывать лишь форму вещей, то здесь как будто избыточность никак не восполняет недостаток. А если говорить о чувствах, то вряд ли в этом случае можно найти какую-то взаимную радость. Ну а коли судить о конечных результатах, то они весьма плачевны, ибо дитя после такого соития все равно не родится. Не понимаю, с какой стати возникло это явление, вредное не только тебе, но и приносящее горечь другим. Зачем оно? Представим на миг двух мужчин, живших в далекой древности. Они долго и спокойно сожительствуют вместе, как вдруг одному из них пришла в голову вздорная мысль заняться непотребным делом, а другой это странное желание с радостью воспринял. Понятно, это бредовое предположение! Можно сказать – химера!

К слову сказать, «хвостовая дверца» нужна человеку, дабы избавляться от нечистот, которые, как известно, не могут извергаться из пяти других органов. Словом, смердящий дух через них проходитъ не способен. Природа, создавая разные формы явлений и, как видно, остерегаясь, что при соитии мужчины и женщины кто-то из них может по незнанию или ошибке попасть не туда, куда надо, как раз и устроила сию дверцу, только не спереди, а сзади, как это бывает в обычном доме с черным ходом, и благодаря этому, как говорят, можно «отделить простую глину от небесной тверди». Однако некоторые, увы, любят «плутать по горам и перевалам и перелезать чрез хребты», пытаются добраться до мест темных и потаенных, надеясь тем самым там что-то пощупать, расковырять и найти. Заметим, что подобным способом пользуются обычно бобыли, которые к тому же в годах. Не в состоянии по причине своей бедности приобрести жену, они таким приемом пытаются «извергнуть пламя скопившейся страсти». Случается, что пользуются им и отроки, чтобы добыть средство пропитания для себя и своей семьи, которая влачит нищенское существование. Словом, обстоятельства бывают самые различные. Удивительно другое: в нашем мире встречаются и обычные мужчины, весьма охочие до подобных утех, хотя дома их ждет жена, а порой даже и наложница. С большим удовольствием занимаются сим блудом и отпрыски из богатых домов, у которых есть решительно все: еда и одежда. Понять это просто невозможно!

Дурное поветрие распространилось повсюду но особенно пышным цветом оно расцвело в краях Минь,[3] то бишь в Фуцзяни, причем, возникнув в уездах Цзяньнин и Шаоу, оно поползло к северу, поглощая уезд за уездом область за областью. Оно прельстило не только людей мо даже травы и деревья, которые, как известно, лишены рассудка. Зараженные странным недугом, они также возлюбили эту странную привычку. Скажем, в теснинах гор обитает дерево под названием «жун» – смоковница, которая еще называется «деревом южного ветра». Если рядом с ним растут маленькие деревца, жун начинает склоняться в их сторону, словно желает к ним прильнуть. Постепенно это ему вполне удается: ветви жуна тесно прижались к стволу юного деревца и то как бы оказалось в его объятьях. Оба дерева слились в одно целое. Теперь их ни за что не разъединить: не разрубить топором, не распилить пилой. Вот почему жун получило название «дерево южного ветра». Недавно один человек (к слову сказать, весьма талантливый господин), услышав эту историю и поначалу ей не поверив, отправился в Минь, чтобы собственными глазами увидеть чудесное дерево. И узрев его, понял, что в границах Шести Единств,[4] то бишь в нашей Вселенной, несть числа причудливым явлениям, а потому легенды, которые передаются из уст в уста, или разные диковинные рассказы из «вольных историй» вовсе не обязательно являются небылицами. Посему я решил напомнить вам такой стих в форме «оборванных строф».[5] Послушайте его!

Корни срослись у древа фужуна,
ветви тесно сцепились.
Кто сказал, что деревья и травы
Чувством своим тупые?

В мире нашем встречается часто
Древо, что зовут «южным ветром».
Но о нем узнать лить возможно,
Побывав в крае Минь – далекой Фуцзяни.

Любезный читатель, не правда ли трудно представить себе то, о чем было сказано выше? Но если действительно существуют такие деревья и травы, разве странно услышать о тех пристрастиях, какие бытуют в мире людей?

Сейчас я вам расскажу об одном талантливом муже и красивом отроке, меж коими возникла подобная страсть, от которой они так и не смогли отрешиться. Они стали как бы мужем и женой, причем в свое время совершили немало благородных деяний, которыми обычно украшают себя высокодостойные и добродетельные пары. Понятно, что в династийную историю[6] сей рассказ вряд ли попадет по причине нарушения в нем Трех Правил и Пяти Установлений,[7] однако среди «вольных историй» удивительное повествование может вполне занять достойное место, поскольку оно, как говорится, способно «вовремя разъять слипшиеся очи».

В последние годы Цзяцзин[8] в уезде Путянь области Синхуа, что в провинции Фуцзянь, жил некий сюцай – стипендиат, получавший деньги «на прокорм», то бишь ученый муж по фамилии Сюй, а по имени Минвэй. Он имел и второе имя Цзифан, что означает Аромат Времени года. Это был юноша необычайной красоты. Ликом похожий на прекрасную яшму, с пунцовыми губами, он уже в юные годы стал знаменит, прослыв в тех краях, как всем известный Луньян. Его старшие друзья, а их было немало, не отпускали его ни на шаг, не дозволяя ему даже толком заниматься ученьем. Целыми днями они готовы были находиться рядом с красавцем, стараясь разделить с ним «радость встреч» или, как говорится, «вдохнуть аромат, исходящий от прелестного юноши». Когда юноше стукнуло двадцать и «на голове у него появился головной убор[9]», а уста «прикоснулись к зубной щетке», он стал мало-помалу испытывать от этих общений большое неудобство, а потому старался избегать встреч и, улучив момент, уединялся, погружаясь с головой в книги, истово постигая учение «возле окна».[10] Сдав положенные испытания, он поступил в училище, а потом даже получил стипендию. В общем, скоро он стал знаменитостью в своих краях – в уезде Путянь. Когда ему исполнилось двадцать три года, его «мужская» звезда закатилась, но зато на небосводе засияла ярко другая – «женская». Вы спросите конечно, что сие означает. Охотно вам отвечу. Как мы говорили, он был