У многих людей, больных СПИДом, в Грэнд Рэпидз слово христианин вызывает теперь совершенно другие ассоциации, чем несколько лет назад. Опыт Добсона показал, что христиане могут иметь твердые взгляды относительно этики поведения и все-таки проявлять любовь. Однажды Эд Добсон сказал мне: «Если я умру, и на моих похоронах кто-нибудь просто встанет и скажет: «Эд Добсон любил гомосексуалистов», я буду гордиться собой».
Я также брал интервью у доктора медицинских наук Эверетта Купа, который тогда занимал должность начальника медицинского управления США. Репутация Купа как евангелического христианина была непогрешима. Это он вместе с Фрэнсисом Шэффером помог мобилизовать консервативную христианскую общину, чтобы она приняла участие в политических спорах на злободневные темы.
Выступая в роли «национального доктора», Куп посещал пациентов, больных СПИДом. Глядя на их истощенные, изнуренные тела, он начал испытывать к ним глубокое сострадание как врач и как христианин. Он приносил клятву помогать слабым и бесправным людям, а это была самая слабая и бесправная группа из всей нации.
В течение семи недель Куп обращался только к религиозным группам, включая церковь Джерри Фолуэлла, союз « Национальные религиозные радиопередачи»; к консервативным группам, в том числе к иудаистам и римским католикам. В этих обращениях, написанных на официальных бланках «Службы здравоохранения», Куп поддерживал необходимость воздержания и моногамного брака. Но он также добавлял: «Я начальник медицинского управления, в ведение которого входят как гетеросексуалы, так и гомосексуалы, молодые и старые, люди высокой морали и аморальные люди». Он напоминал своим собратьям христианам: «Вы можете ненавидеть грех, но вы должны любить грешника».
Куп всегда высказывал свое личное отвращение к сексуальной распущенности. Если быть точным, то он использовал выражение «содомия» по отношению к гомосексуальным актам, но, будучи начальником медицинского управления, он лоббировал интересы гомосексуалистов и заботился о них. Куп с трудом верил в это, но когда он обращался к двенадцати тысячам представителей сексуальных меньшинств в Бостоне, они кричали: «Куп! Куп! Куп! Куп!»
«Несмотря на то, что я говорю по поводу их образа жизни, они оказывают мне невероятную поддержку. Я думаю, это происходит потому, что я тот человек, который вышел и сказал, что он начальник медицинского управления для всех людей и будет встречаться с ними, где бы они ни были. Кроме того, я призвал к состраданию по отношению к ним и искал добровольцев, готовых ухаживать за ними». Куп никогда не шел на компромисс, когда это касалось его убеждений. Даже сейчас он продолжает употреблять эмоционально окрашенное слово «содомия», но так тепло представители сексуальных меньшинств не принимают ни одного евангелического христианина.
Наконец, благодаря родителям Мэла Уайта, я узнал много важного о жизни «других» людей. На телевидении сделали серию передач, в которой брали интервью у Мэла, его жены, его друзей и его родителей. Интересно, что после его признания жена Мэла продолжала поддерживать его и говорить о нем только хорошее. Она даже написала предисловие к его книге. Родители Мэла, консервативные христиане, уважаемые члены общества (отец Мэла был мэром в своем городе) пережили трудное время, пытаясь смириться с ситуацией. Когда Мэл ошарашил их своей новостью, они прошли через различные стадии шока и отрицания.
В передаче был момент, когда телеведущий спросил родителей Мэла перед камерой: «Вы знаете, что другие христиане говорят о вашем сыне. Они говорят, что он извращенец. Что вы думаете об этом?»
«Ну, — ответила мама нежным дрожащим голосом, — может быть, он и извращенец, но он все равно наша гордость и радость».
Эта фраза запомнилась мне, поскольку я понял, что это и есть душераздирающее определение «благодати». Я понял, что мать Мэла Уайта выразила то чувство, которое Бог испытывает по отношению к каждому из нас. В некотором смысле мы все мерзость перед лицом Господа, потому что все согрешили и лишены славы Божией. И все-таки, как бы то ни было, вопреки здравому смыслу, Бог любит нас. Благодать констатирует, что мы по-прежнему гордость и радость для Бога.
Пол Турнье писал об одном своем друге, который начал бракоразводный процесс: «Я не могу одобрить его поведение, поскольку развод — это всегда неповиновение Богу. Я бы предал свою веру, если бы скрыл это от него. Я знаю, что в семейных делах всегда найдется другой выход, кроме развода, если мы действительно готовы искать его под руководством Господа. Но я знаю, что это неповиновение не более греховно, чем злословие, ложь, позывы гордости — грехи, в которых я бываю виновен каждый день. Обстоятельства нашей жизни бывают разными, но реальность наших сердец всегда одинакова. Если бы я был на его месте, поступил ли бы я по-другому? Не имею представления. По крайней мере, я знаю, что мне понадобились бы друзья, которые безоговорочно любили бы меня и которые доверяли бы мне, не осуждая меня. Если он разводится, он, без сомнения, столкнется даже с большими неприятностями, чем те, которые имеет сейчас. Ему тем более понадобится моя поддержка, и это то, в чем он должен быть уверен».
Мне позвонил Мэл Уайт в самый разгар одного из его активистских мероприятий. Он ютился в небольшом домике в Колорадо Спрингс, штат Колорадо, в районе, известном своим полным консерватизмом — «абсолютный ноль» в отношении борьбы за права сексуальных меньшинств. Сидя в своем домике, Мэл разбирал призывы к расправе над геями, распространяемые христианскими организациями Колорадо Спрингс. Мэл обратился к христианским лидерам с просьбой воздержаться от риторики, разжигающей рознь, поскольку во многих точках страны преступления на почве ненависти к представителям сексуальных меньшинств приобрели характер эпидемии.
У Мэла была тяжелая неделя. Один местный комментатор сделал по радио несколько завуалированных выпадов в его сторону, и ночью его дом окружили рокеры, не давая ему спать своими гудками.
«Один репортер пытается собрать нас всех вместе, — сказал мне Мэл по телефону. — Он пригласил несколько радикально настроенных членов организации «Реакция», несколько лесбиянок из церкви МСС, а также руководителей таких объединений, как «В фокусе семья» и «Навигаторы». Я не знаю, что будет. Я голоден, утомлен и напуган. Мне нужно, чтобы ты приехал».
И я поехал. Мэл — единственный человек, который способен устроить такое собрание. Люди левых и правых политических взглядов сидели в одной гостиной, в воздухе висело осязаемое напряжение. Мне вспоминаются многие моменты этого вечера, но один — особенно. Когда Мэл попросил меня высказаться по поводу некоторых вопросов, он представил меня как своего друга и немного рассказал об истории наших с ним отношений. Он закончил рассказ словами: «Я не знаю, как Филипп относится ко всем аспектам вопроса гомосексуальности, и, честно говоря, боюсь его об этом спрашивать. Но я знаю, как он относится ко мне. Он меня любит».
Моя дружба с Мэлом во многом раскрыло мне глаза на благодать Божию. На первый взгляд, это слово может показаться кратким выражением расплывчатой либеральной терпимости. Разве мы все не можем просто жить в мире? Однако, благодать — это нечто другое. Если проследить ее теологические корни, она содержит элемент самопожертвования, некую цену.
