– Ну, приступим… – сказал он.
Санитары ухватились за кровать и выкатили ее в коридор.
– Интересно, каким он окажется? – спросил Роберт, когда поскрипывание колесиков стихло в коридоре.
– Рыжим, веснушчатым и наглым, – хмыкнул Сахарный. – Без вопросов. Ирландцы другими не бывают… У нас во взводе их было двое, вот помню…
Спокойное только что лицо перекосило жуткой гримасой. Сахарный захрипел, точно астматик во время приступа, щеки его побагровели, а глаза полезли из орбит.
– Эй, что с тобой? – Роберт потянулся к кнопке экстренного вызова.
– Все в порядке, – с видимым трудом проговорил Сахарный. – Не надо никого звать… Я просто… просто вспомнил.
Он отвернулся к стене и затих, лишь время от времени вздрагивали плечи.
Ждать возвращения Патрика Конноли пришлось недолго – вновь заскрипели колесики, дверь распахнулась, явив обтянутую белым халатом широкую спину санитара.
У сидящего на кровати человека было не лицо, а что-то вроде грубой маски из шелушащихся рубцов. Веселые голубые глаза смотрели из складок ороговевшей кожи, рот напоминал щель.
От волос, бровей и ресниц не осталось и следа.
– Здорово, парни, – сказал Патрик Конноли, когда его кровать поставили на место. – Как я рад видеть… вас видеть!
– Сомий хвост, – Роберт покачал головой. – Чудо, что глаза уцелели.
– Один из плазмоидов угодил мне прямо в харю, – губы слушались ирландца с трудом, так что соседям приходилось напрягаться, чтобы перевести его невнятное бормотание в слова. – Счастье, что я успел зажмуриться!
И палату огласил хриплый смех.
– А где ты служил? – поинтересовался Сахарный. – И что с ногами?
– Не поверишь – на Эброне, – Конноли покачал головой. – А ноги, судя по тому, что мне рассказали, побывали в лужице из расплавленного металла.
– Где ты такую нашел? – хмыкнул Роберт.
– Там, где не ожидал, – ирландец скривился, рубцы на его лице задвигались, создавая впечатление, что происходит маленькое землетрясение. – Я в боях не должен был участвовать, но форсеры отыскали нашу базу, раздолбали за несколько часов и утащили всех трупаков…
– Каких трупаков? – Сахарный сел на кровати.
– А своих. Научная база «Гравий» – вот как называлось то место, которое я охранял, прежде чем попасть сюда. Ее создали недели две назад, свезли кучу умников с большими головами…
– И они изучали форсеров? – спросил Роберт, вспоминая странный приказ не уничтожать трупы врагов, а сохранять их и отдавать специальным «научным командам».
– Ну да, – Конноли поднял руку и осторожно почесался. – Ух, зудит-то как… Не то что изучали, а потрошили, точно кур. Я несколько раз стоял на часах у лаборатории, такого насмотрелся. Кровища там хлестала, как на поле боя… А еще расковыривали их плазменное оружие, чтобы выяснить, как оно действует. Только вот не успели особо ничего понять, как форсеры заявились сами и устроили научной базе «Гравий» небольшой кирдык…
– Много кому они его устроили, – проговорил Сахарный, вновь укладываясь. – Без вопросов.
В палату заглянула Жанна.
– Так, Кузнецов, сейчас я займусь вами… – проговорила она с напускной суровостью. – А вы лежите! Рано еще вставать! А то обратно все намотаем, да еще и к кровати привяжем!
Конноли развел руками и покорно лег.
Новенький напоминал скорее труп, чем человека. Грудь его охватывала плотная повязка, дыхание было хриплым и неровным, а лицо – белым, точно маска из алебастра.
– Из ионного орудия парня приложили, – уверенно заявил Сахарный, когда дверь за врачами закрылась. – Без вопросов. И легкое задето.
– Это ты в точку попал, – заметил Конноли. – Ничего, оклемается.
Роберт, сегодня получивший разрешение вставать, осторожно спустил ноги с кровати и ухватился за подоконник. Соседи наблюдали за ним с напряженным вниманием, новичок сипел.
– Помочь? – поинтересовался Сахарный.
– Не надо, – гордо ответил Роберт.
Отвыкшая от нагрузки нога чуть не подогнулась, когда он вступил на нее, по отросшим заново нервам стегнула боль, а в коленке что-то хрустнуло, будто сломалась тонкая ветка.
Но Роберт устоял, сделал пару шагов и вытер выступившую на лбу испарину.
– Браво! – Конноли хлопнул в ладоши.
– Пока я не ходок, – бедренные мускулы ныли, точно после хорошей пробежки, так что пришлось возвращаться на кровать.
