Приготовиться к отражению атаки!
– Как же ее отражать? – засуетился Ду Вэй. – Окопы теперь не защитят!
Эстридсен, не говоря ни слова, принялся вытаскивать пулемет из защищенного бетонными блоками гнезда.
– Уж как-нибудь, – сказал Роберт.
Вопли на правом фланге зазвучали громче и стали видны бегущие. Кое-кто из солдат выскочил из окопов и, бросая оружие, помчался к поселку. Трусы понадеялись укрыться за надежными стенами домов.
Никто из них не выжил.
Форсеры стреляли, люди падали один за другим. Бронежилеты помогали так же, как жилетки из бумаги.
– Вперед! – приказ пришел в тот момент, когда Роберт осознал, что его просто трясет.
– Вперед, иначе они окружат нас! – повторил капитан.
Поднимать себя от спасительной земли было страшно, но еще страшнее оказалось бежать по узкому окопу, не зная, за каким поворотом тебя встретит сияние плазменного разряда.
От поселка к окопам неслись солдаты оставленной в резерве роты. Пулеметные очереди тянулись туда, где засели форсеры.
– Сомий хвост! – крикнул Роберт, осознав, что мягкое, на которое он только что наступил – человеческое тело.
Краем глаза заметил движение и тут же бросился на землю. Перекатился на бок и увидел, как бежавший следом сержант исчезает в облаке синего пламени, а Ду Вэй падает навзничь.
Еще дальше что-то круглое, стремительное врезалось в толпу бегущих, раздался взрыв и в стороны полетели тела.
– Получай, тварь! – откуда-то сбоку выскочил Мартинес, через забрало шлема было видно его перекошенное лицо.
Роберт вскочил и, совместив кружок целеуказателя с массивной фигурой форсера, нажал курок.
– Аааа! – пули с визгом били по серому комбинезону явившейся из Сложных Миров твари, выбивая из нее небольшие «чешуйки» и оставляя круглые выемки.
Только когда брызнула кровь, форсер пошатнулся.
– Добивай! – рявкнул Мартинес, пригибаясь и бросаясь вперед.
Форсер поднял ему навстречу собственное оружие, но выстрелить не успел – свалился.
– Мама… – сказал Роберт, спешно меняя магазин.
Успел ощутить за спиной движение, даже повернуться, но тут что-то тяжелое ударило в затылок, шлем хрустнул, перед глазами взвихрились звезды, и все потонуло в глубокой темноте.
Лежать было неудобно – что-то упиралось в живот, кололо щеку, и еще страшно болела голова.
– Двадцать семь, двадцать восемь… – прозвучавший где-то рядом голос был смутно знакомым, но кому он принадлежит, Роберт вспомнить не мог. – Так, переверни его, посмотрим кто это…
Роберт ощутил, что его берут за плечи и пытаются сдвинуть. В носу засвербело, и он чихнул.
– Живой, господин лейтенант! – сказал другой голос.
– Надо же! И кто это?
– Я… – ответил Роберт, осознав наконец, что щеку ему царапает разбитое забрало, в живот упирается собственный автомат, а знакомый голос принадлежит лейтенанту Ван Мину.
С чужой помощью смог сесть, стащить с головы покореженный шлем и оглядеться.
Солнце благополучно опускалось в тучи, по земле бежали длинные тени, а ветер нес запах чего-то кислого, но очень неприятного.
– А, ты… – голос лейтенанта звучал глухо, а лицо было белым, точно бумага. – А мы тут трупы считаем. Сам сможешь идти?
– Попробую, – Роберт осмотрел себя и убедился, что руки с ногами на месте, а повреждений никаких не видно.
– Тогда двигай вон туда, к дому с красной крышей. Там раненых собирают, – и Ван Мин с помощником зашагали дальше. – Двадцать девять, тридцать, тридцать один…
Роберт поднялся на ноги, несколько минут постоял, справляясь с головокружением, а затем побрел в указанном направлении. Оставленные оружием форсеров воронки приходилось обходить, а взгляд то и дело натыкался на лежащие группами трупы.
Человеческие были обожжены до неузнаваемости, а вражеские – изрешечены пулями.
– Ой, это ты! – от дома с красной крышей, единственного целого на всей окраине, к Роберту метнулся Мартинес. – Клянусь посохом Моисея, я думал что все, когда тот громила саданул тебя по башке!
– Череп мой оказался крепче, – ответил Роберт, ощущая, что сил не осталось даже на то, чтобы идти.
– Давай, помогу, – Мартинес обхватил его за пояс. – Доктор тебя посмотрит. Да, бой был что надо, но мы одолели этих гадов!
