– При чем тут соль? Ты ж, Кузьма, мясом всю жизнь торговал? – поинтересовался Сергей.
Смуглый засопел сердито, но ничего не сказал. Только еще раз махнул рукой, приглашая за собой.
Игорь вступил в короткий полутемный коридор последним. Входная дверь с мягким щелчком закрылась за его спиной. Коридор привел в большой офис – столы, шкафы вдоль стен, мерцающие мониторы, негромкий писк сканера.
На вошедших бросила обиженный взгляд обильно накрашенная блондинка лет тридцати, похоже – секретарша, что с ними разговаривала. Сергей ответил ей хищной улыбкой, и блондинка потупилась.
Кузьма провел их через офис, к еще одной двери, обитой коричневой кожей, с позолоченной табличкой «Директорат».
– Заходите, – сказал он.
За этой дверью обнаружился офис поменьше.
Столов тут было всего три, в углу в кадке стояла невысокая пальма, на стенах висели разноцветные дипломы. Два больших черных кресла за столами пустовали, в третьем сидел светловолосый мужчина. Его высокий лоб переходил в залысины, нос напоминал башмак, торчала острая бородка.
– Кто к нам явился? – спросил светловолосый, вставая из-за стола. – Вот уж не ожидал, не ожидал…
Стало ясно, что костюм у него светло-серый, а серебряная заколка на галстуке – в виде московского герба.
Олег пожал протянутую руку, сказал равнодушно:
– Мало кто ожидает меня увидеть. Куда Иван делся?
– Уехал в Москву, группу польских туристов встречать. – Кузьма подтащил от стены три стула. – Садитесь, гости дорогие. Говорите, с чем пожаловали, чего хорошего узнали…
Сам опустился в кресло за тем столом, что стоял у окна, узкого и забранного решеткой.
– Хорошего нет, – сказал Олег, когда гости сели. – Зато плохого предостаточно. Мы только что из Китежа…
Игорь загляделся на стену, где между розовым дипломом «Лучший туроператор-2006» и какой-то лицензией висела деревянная доска с гербом. На нем два льва держали щит с птицей, вцепившейся в человеческую голову. Под ногами львов извивался тощий дракон.
Еще выше, под потолком обнаружил самое настоящее знамя, красно-золотое, немного обтрепанное по краям. На нем был изображен коленопреклоненный воин, рядом с ним – ангел с обнаженным мечом. Вдоль верхнего края тянулась надпись – «Архангел Михаил».
Игорю показалось, что глаза у архангела живые, что он смотрит прямо на него, требовательно и гневно. Невольно вздрогнул, тряхнул головой и поспешно отвел взгляд.
– Так значит, ты хочешь, чтобы мы отправились на синклит? – проговорил Кузьма задумчиво. – Что скажешь, Дмитрий?
Светловолосый вздохнул, принялся вертеть в пальцах ручку, толстую и черную, с золоченым пером.
– Отказаться мы не можем, – сказал он. – Но сам понимаешь, дело у нас тут.
– Ага, дело, – подхватил Кузьма. – Крутится-вертится, точно колеса у телеги. И мы тоже крутимся. Соль-то трудом достается.
Игорь видел перед собой двоих солидных бизнесменов, но стоило чуть отвести взгляд, как краем глаза замечал другое. В кресле у окна развалился бородатый мужик в богатом кафтане, на хитрой роже застыла усмешка. Витязь с острой бородкой крутит в ладонях не ручку, а кинжал, и остроконечный шлем на его голове горит золотом, словно на него неизвестно откуда упал солнечный луч…
Лицо Олега, и так маловыразительное, стало совсем неподвижным, словно каменным.
– А вы не боитесь, что и за вами придут? – спросил он.
– Не боимся, – светловолосый улыбнулся. – На этой земле еще верят в нас, а значит – мы вернемся…
– Но это не значит, что мы не приедем, – сказал Кузьма. – Все зависит от даты сбора, сам понимаешь. Ладно, не будем коллегу отвлекать, у него сейчас важные переговоры. Лучше пойдем, я вас обедом угощу. Я уж распорядился. Девочки до ресторана сгоняли, так что не пожалеете…
И он подмигнул.
– Буржуи, – Сергей вздохнул. – Глядеть на вас тошно. И это те, кто когда-то спас страну? Те, кто был героем?
– Вот именно – был. – Кузьма широко улыбнулся, встал из-за стола. – Наше время прошло, теперь пусть другие геройствуют.
Светловолосый кивнул на прощанье, потянулся к лежавшей на столе телефонной трубке.
Вышли обратно в офис, а из него – в еще один коридор, такой же короткий, как и ведущий к входной двери, только освещенный.
– Тут – туалет и умывальник, – сказал Кузьма, указав на дверь в одной из стен. – Если кому надо – прошу. А вот тут, – он ткнул в дверь напротив, – трапезная. Покушаем, чем бог нам послал…
Сергей толкнул первую дверь, шагнул внутрь.
Игорь заглянул в туалет, потом тщательно вымыл руки, вытер их бумажным полотенцем. Когда глянул в висевшее над раковиной зеркало, обнаружил, что за последние дни похудел. На щеках и подбородке появилась щетина, в волосах седина, глаза приобрели жалкое, загнанное выражение. Подбородок заострился, кожа из розовой стала желтоватой.
– Ненавижу быть небритым, – сказал Сергей, застегнув ширинку. – Мерзкое зрелище. Бррр…
У него щетина была рыжая, даже каштановая. Из-за нее молодое, свежее лицо становилось много старше.
– Ничего, побреешься, будет как раньше, – ответил Сергей.
– Побреюсь. Только вот когда?
Они прошли в трапезную, где за круглым столом, накрытым скатертью, сидели Олег и Кузьма. Стояли стопочки, бутылка коньяка «Мартель» и целая батарея кастрюль со стеклянными крышками. Между ними примостились блюдечки с закусками – колбасой, сыром, лимоном.
Эта комната выглядела вовсе маленькой, зато прикрытое занавеской окно тут было огромным, с пластиковыми рамами. Чтобы установить его, пришлось изрядно расширить проем.
– Накладывайте, чего хотите, – пригласил Кузьма и взял из стопки глубоких тарелок верхнюю. – Так, что тут у нас?
В самой большой кастрюле обнаружился грибной суп, в нескольких маленьких – салаты.
Кузьма положил себе оливье, предложил коньяку. Олег отказался, Сергей с готовностью протянул стопку. Игорь немного подумал и попросил налить половину порции.
– Не понимаю я тебя, Олег, – сказал Кузьма, одним махом выпив коньяк и закусив кружком лимона. – Чего ты суетишься? Кого хочешь спасать и ради чего? Страну, построенную в последние пятнадцать лет? Она же нежизнеспособна…
Олег лениво ковырял в тарелке с салатом из кальмаров, лицо его выглядело задумчивым.
– Страна – лишь фасад. Были княжества, потом империя, СССР, но народ оставался одним и тем же.
– А почему нежизнеспособна? – спросил Игорь. – У нас вроде бы все хорошо, ВВП растет и…
– И жиреет, – добавил Сергей, протягивая руку к коньяку. – Ты думаешь, это главное? Души нет в нынешнем государстве, хоть какой угодно. Пойми, она есть у многих, пусть мелкая, гаденькая, но есть, а у нынешней России – нет. Нет идеи, вокруг которой могут сплотиться все.
– Не считать же такой спорт? – Кузьма дернул щекой. – Куда ты гонишь, белобрысый? Или ты пить сюда пришел?
Сергей махнул рукой и вылил содержимое очередной стопки себе в горло.
– Но были же и раньше тяжелые времена, – проговорил Игорь. – Великая Отечественная, нашествие Наполеона, Смута…
– Были, – кивнул Олег. – Да только имелись тогда у народа резервы, за счет которых он и выстоял. Во- первых, это общинность, стремление к братству. Сейчас мы ее заменили на взятый с Запада индивидуализм, а он плохо приживается на русской почве… И еще было то, что называют стремлением к воле, к свободе.
